5. Ануйога-тантры. Этот тип тантр подразделяется далее на два класса: «отцовские» и «материнские» тантры³⁸. И в тех и в других вводятся два высших типа посвящений: «тайное» и «посвящение мудростью». Сущностью медитативного процесса становится созерцание пустоты как ясного света сознания. В момент смерти обретается «тело великого блаженства»³⁹.

6. Атийога (тиб. rDzogs-chen, дзогчен)⁴⁰. Посвящение адепта происходит в «мандале ума», понимаемого как единство блаженства и пустоты. Медитативная практика полностью проходит за рамками дискурсивного мышления. Все загрязнения считаются изначально очищенными. Уже в этой жизни достигается «тело своебытия» (сваб-хавика-кая)⁴¹.

По мнению Д. Снеллгроува, «в распределении тантр по указанным выше группам много искусственного и значительная часть из них не укладываются на отведенные им места...»⁴². В связи с этим английский исследователь делает предположение, что данная классификация тантр специально подогнана для подразделения всей системы буддийской практики на девять ступеней, аналогичных девяти ступеням практики в традиционной тибетской религии бон⁴³. Д. Снеллгроув иллюстрирует свою мысль следующей схемой:

Буддизм Бон

1. Шравака-яна 1. phya gshen theg ра (Путь прорицаний)

2. Пратьекабудда-яна 2. snang gshen theg pa (Путь экзорсизма)

3. Бодхисаттва-яна 3. ’phrul gshen theg pa (Путь обуздания)

4. Крия-йога 4. srid gshen theg pa (Путь бардо —существо

вания между рождениями)

5. Упайога 5. dge gshen theg ра (Путь мирян)

6. Йога 6. drang srong theg pa (Путь монахов)

7. Махайога 7. A dkar theg ра (Путь белого «А»)⁴⁴

8. Ануйога 8. ye gshen theg ра (Путь высшего шен⁴⁵)

9. Атийога (тиб. дзогчен) 9. bla med theg ра (Высший путь — дзогчен)

Поясняя этот параллелизм, Д. Снеллгроув отмечает, что две первые из буддийских «путей-колесниц», соответствующие хинаяне⁴ , не практиковались в Тибете. По его мнению, они могут быть соотнесены с первыми четырьмя «путями-колесницами» бонской классификации, отражающими народные верования тибетцев. Бодхисаттва-яна соответствует п. 5 и 6 бонской классификации, в то время как п. 4 и 5 буддийской схемы, согласно Д. Снеллгроуву, не находят соответствия в бон. Представляется возможным, однако, усмотреть некоторые параллели между ритуалистикой крия-тантр и чарья-тантр, с одной стороны, и первыми четырьмя разрядами бонских «путей» — с другой.

Иога-тантра и махайога-тантра сопоставимы с духовными упражнениями бонского «пути белого ,,А“», поскольку во всех трех случаях главное место отводится практике визуализации.

Ануйога-тантра и «путь высшего шен» близки, как считает Д. Снеллгроув, использованием сексуальных практик. В сходных терминах в обеих системах описывается и дзогчен, более того— некоторыми авторами он рассматривается как одна и та же высочайшая ступень йоги, к которой буддисты и бонцы подходят несколько различными путями⁴⁷. Можно также отметить, что иногда дзогчен противопоставляется вообще всей системе тантрической теории и практики как принципиально иной метод самореализации. Однако эта точка зрения, излагаемая, например, в работах Намкая Норбу Ринпоче⁴⁸, не слишком распространена.

Будон Ринчен-дуб в процессе составления тибетского буддийского Канона предпочел взять в качестве методической основы четверичную классификацию тантрических текстов — по-видимому, более удобную для его целей. Обосновывая свой выбор, он создал целых три сочинения о классификации тантр⁴⁹, в которых и пришел к выводу, что самым удобным является разделение ваджраянских текстов на четыре группы, а именно: крия-тантры, чарья-тантры, йога-тантры и махайо-га-тантры (или, что то же самое, ануттарайога-тантры).

Мы рассмотрим лишь несколько оснований, приводимых Будоном в пользу четверичного членения тантр, начав с наиболее любопытного, которое повторяется во всех трех работах Будона, но впервые встречается, по-видимому, в сочинении Сонам Цемо (bSod rnams rtse mo, 1142-1216), одного из иерархов тибетской школы сакья>°:

«Исходя из теории учения вайбхашиков⁵¹, согласно которому внешние объекты реальны... джнянасаттва⁵² призывается в изображение, стоящее перед [йогином]. В сердце джнянасаттвы устанавливаются „четки мантр⁴'⁵³, после чего, начитывая мантры, с омовением и ритуальным очищением [йогин] получает сиддхи [от божества], как слуга от господина. Таковы крия-тантры.

Исходя из учения [кашмирских вайбхашиков и] саутрантиков⁵⁴ [гласящего], что существуют оба: и постигающий субъект, и постигаемый объект, йогин преобразует себя в самаясаттву⁵⁵, призывает джнянасаттву, [предстать] перед собой (т.е. перед йогином), помещает мантры в его (т.е. джнянасаттвы) сердце и начитывает их, после чего принимает сиддхи от божества, как от друга, — таковы чарья-тантры.

Исходя из теории учения йогачаров⁵⁶, что, хотя внешние сущности и нереальны, интроспекция реальна и без пары постигающее-пости-гаемое, йогин преображает себя в самаясаттву и втягивает в себя джнянасаттву. Он повторяет мантру и затем выпускает джнянасаттву — таковы йога- тантры.

Исходя из теории мадхьямиков⁵⁷, признающих существование пары постигающего и постигаемого в относительном смысле, [йогин] порождает самаясаттву и втягивает джнянасаттву, но в связи с отрицанием постигающего-постигаемого в абсолютном смысле пропускает ритуал отпускания джнянасаттвы — таковы ануттарайога-тантры»⁵⁸.

Хотя попытка соотнести четыре класса тантр с четырьмя основными школами буддийской философии и выглядит соблазнительной, и Сонам Цемо, как впоследствии и Будон, упоминает, что такого рода отождествление связано с именем Нагарджуны, все же основные тибетские авторитеты отказывают этой идее в истинности. «Это мнение неверно!»,— говорит Цонкапа⁵⁹. «Неправильно утверждать, что так думали Нагарджуна и Джнянапада,— пишет Панчен-лама I (15691662),— ибо такое утверждение не содержится ни в одной из их работ»⁶⁰. «Эти объяснения — лишь собственные измышления некоторых тибетских лам», — говорит великий мастер школы кагью Пема Кар-по (1527—1592) ⁶¹. Причем рассматриваемый пассаж критикуется с разных сторон: неверным признается и описание практики с самаясат-твами и джнянасаттвами, и соотнесение двух первых классов тантр с философскими школами хинаяны.

Наиболее подходящим основанием для разделения тантр на четыре группы в Тибете принято считать характер желаний, используемых практикующими. Будон называет это «делением по четырем родам сладострастия» и объясняет его с помощью цитаты из «Сампута-тантры», хорошо известной по многим источникам:

Улыбка, взгляд, рукой касанье и двух соитье — вот четыре

раздела тантры по обычаю червей⁶².

Это парафраз цитаты из «Сокровищницы Абхидхармы» («Абхи-дхармакоши») Васубандху, где говорилось:

Двух соитьем, рук касаньем,

смехом, взглядом — сочетанье⁶³.

В «Автокомментарии» Васубандху пояснял, что речь здесь идет о том, что на разных уровнях «Сферы желаний» (кама-дхату— первом из трех уровней буддийского психокосмоса) соитие осуществляется разными способами: ниже «Неба тридцати трех (богов)» — соединением мужских и женских половых органов, на небе Тушита — прикосновением рук, в Нирманарати (5-е небо) — улыбкой и в Пари- нирмитавашаварти (6-е небо) — взглядом⁶⁴.

«Крия-тантры, — говорит Будон, — предназначены для искоренения дефектов психики, возникших в связи со зрительными восприятиями. Боги и богини 6-го неба исправляют эти ошибки уже тем, что совокупляются взаимным взглядом, практикуя, таким образом, путь блаженства крия-тантр.

Для исправления дефектов психики, возникших в связи с веселым смехом, достаточным противоядием является улыбка. Боги и богини соединяются, улыбаясь друг другу, и практикуют, таким образом, путь