радиоэлектронные средства молчали, поэтому выяснить их роль пока не представлялось возможным. Зато на экране тактической обстановки к западу от Готланда выявился новый «Хоукай», окончательно развеявший сомнения относительно цели операции: янки намеревались бить по кораблям, – но дополнительно вселивший в Кузнецова тревогу. Каждый из «Хоукаев» не мог их обнаружить дальше семидесяти или восьмидесяти километров, но если они умеют работать в паре, как распределенная антенная система с единым центром обработки данных, – дальность сильно возрастает.

– Полста двенадцать, лечь на курс сто шестьдесят пять! Атака по готовности.

«Сухие» повернули налево. Ведомый командира полка висел на самой границе зрения слева, остальных не было видно. Сейчас четыре звена первой эскадрильи составляли квадрат со стороной десять километров – маневр, неоднократно отработанный на учениях.

– Я Полста двенадцать! Первая – атакуем!

По этой команде ведущие третьей и четвертой пар должны были включить радары и получить картинку воздушной обстановки. Данные немедленно передавались на борт машинам первого звена, которые пускали ракеты по намеченным целям, сами оставаясь невидимыми. Щелкнув тумблером, полковник перевел бортовую ЭВМ в боевой режим. Теперь картинка воздушной обстановки проецировалась прямо на забрало шлема – режим слишком утомляющий, чтобы находиться в нем постоянно, но очень эффективный. «Сейчас… нет, вот сейчас…»

Когда в углу поля зрения вспыхнул желтый огонек, показывающий получение новых данных, а спустя секунду картинка воздушной обстановки на виртуальном экране внутри шлема обновилась, полковник мысленно присвистнул от удивления. Наводивший их самолет ДРЛО отделяло от вражеских машин более четырехсот километров, поэтому создаваемая им «картинка» воздушной обстановки страдала существенными пробелами. За последней обнаруженной им группой из трех самолетов на малой высоте следовала целая колонна не менее чем из десятка машин. То же самое происходило и за группой номер два. А вот за первой, самой восточной группой целей, с которой сейчас сцепились Су-27 над северным побережьем острова Хииума, никого не было. Замысел американцев – оттянуть воздушное прикрытие кораблей Балтфлота к востоку и атаковать корабли двумя группами прошедших как можно западнее и ниже ударных машин – сразу стал понятен. Требовалось быстрое решение.

– Я Полста двенадцать! – закричал командир полка в микрофон. – Первая, отставить четвертый, атакуем по варианту два! Первое, третье звенья – группы три и пять, второе и четвертое – четвертую!

Каждый из «Сухих» нес во внутрифюзеляжном отсеке стандартную боевую нагрузку – шесть ракет Р- 77[47] и две Р-73[48] для ближнего боя. Вариант «два» предусматривал залповый пуск четырех Р-77 с задачей поражения наибольшего количества целей. На целераспределение и подготовку к пуску требовался десяток секунд. Работу их локаторов американцы должны были немедленно засечь если не с F-18, то с «Хоукаев», но на принятие ответных мер им тоже требовалось какое-то время. Попытка атаковать противника с более выгодного ракурса привела бы к сближению с ним – до чужих самолетов оставалось не более сорока километров, в то время как пуск мог бы производиться и с вдвое большего расстояния. Но в этом был и плюс – на такой дистанции Р-77 шли к цели, ведомые инерциальной системой наведения, не требуя коррекции с борта носителя. Ракетный залп занял не более двадцати секунд. После этого самолеты левым поворотом вышли из боя и начали уходить к северу. Кузнецов заметил, как огоньки атакованных им самолетов, входящих в группу целей номер три, словно размазались, превратившись в туманные кольца. Такое могло быть при сбитии, если атакованная машина превращалась в груду обломков, но, по его расчетам, до попадания выпущенным им ракетам оставалось еще секунд пятнадцать. Значит – помехи. И мощные – судя по всему, эти три самолета входили в группу РЭБ. Лакомая цель при другом раскладе, но всякое возвращение исключается – наверняка американцами уже выпущены ответные ракеты. В заднюю полусферу их тоже уже не достать, а повторная атака слишком рискованна.

Тридцать две залпом пущенные ракеты уничтожили десять американских самолетов и повредили еще шесть.

Командующий морскими силами коалиции адмирал Геннинг, находящийся в своем командном пункте на борту авианосца «Джордж Вашингтон», чертыхнулся. Ударные группы потеряли шестьдесят процентов мощи, и теперь атака группы русских кораблей во главе с эсминцем типа «Sovremenny» уже не могла принести успеха. Уцелевшие самолеты были отозваны.

Последние три часа с юга доносился неумолкающий грохот. Весь день через мост на север тянулись беженцы, на машинах и пешком. На время прохождения на юг военных машин беженцев притормаживали и оттесняли с дороги. Но на юг днем мало кто ехал. Зато когда стемнело, к мосту подошла целая колонна из бронетранспортеров и грузовиков с пехотой. Фары грузовиков были закрыты светомаскирующими устройствами и едва светили через узкие щели. Глядя на это, начали гасить фары и машины беженцев. В поселке света не было. Василий с еще одним солдатом из их отделения как раз вышли из двухэтажного здания магазина, в котором расположилось командование роты, нагруженные сухпаями для взвода, и остановились, дожидаясь прохождения колонны. Рядом на обочину съехал потрепанный синий «Форд- Фокус». Солдаты опустили набитые вещмешки на землю.

– Откуда едете? – спросил Василий.

Водитель, бледный и нездорово-худой, опустил окно и торопливо затягивался сигаретой.

– Из Правдинска. Ночью как начали долбить – в подвале сидели. Хорошо, жену загодя отправил. В середине дня вроде перерыв был – выскочили к машине и деру.

– Пендосов не видели? Или поляков?

– Нет, мы не видели. Кореш мой с Ермаковки, говорит, видел. А мы не видели, видели только, как самолет упал.

– Да ну? Американский?

– Черт его знает… Дымил и падал. В лес упал, туда, где полигон. Мы туда не поехали, там целая колонна стояла разбомбленная. Машин тридцать… И трупы везде…

– Военные?

– Нет, мирные. Вроде нас. Те, видать, кто сразу ночью на север рванули. Надо было сидеть… – Парень глубоко затянулся сигаретой. – Там настоящее сражение. Южнее, где-то за Поречьем. Отсюда километров тридцать, наверное.

– А до границы?

– Примерно десять. Так что сами считайте. Правда, там оборона… Правдинск весь окопами ископали, надеюсь, пендосов удержат. По дороге танки видел замаскированные. Наши. Радио отрубилось, но я немного по-польски понимаю – слышал, вроде Вильнюс взяли.

– Наши? Или ихние?

– А черт его знает! – Водитель бросил сигарету и сплюнул под колеса.

Командующий силами Коалиции генерал Джонсон в задумчивости теребил подбородок. Несмотря на то что в Пентагоне полную и достоверную информацию о положении дел получали одновременно с ним самим, процедура все равно требовала его личного и обстоятельного доклада президенту. Доклад должен был быть сделан по истечении первых суток операции, и до этого срока оставалось меньше трех часов.

Фактические данные предоставляла группа штабных аналитиков, самому генералу оставалось только дать заключение. Но сначала требовалось прочесть, что там накропали умники из аналитического отдела. Генерал раскрыл папку с результатами их работы и начал читать.

Аналитический отдел отмечал, что эффективность действия тактической авиации оказалась низкой.