Его сосед, ярко-рыжий потный толстяк, не прекращая жевать, уже шлепал по клавишам лэптопа, вводя информацию.

– Ага, – произнес он через минуту. – Так и есть! Точность невысока, но это район где-то в Восточной Европе. В треугольнике между Минском, Варшавой и Стокгольмом.

– Балтия и Калининградский анклав! – произнес адмирал. – Похоже, что русские решили создать здесь резервную систему навигации, на случай если мы выведем из строя их «Глонасс». Я больше не задерживаю вас, господа. Мне необходимо связаться с президентом.

Четверка F-22С «Рэптор» набирала высоту в плотном строю. Это противоречило тактическим наставлениям, по которым дистанция между машинами в зоне боевых действий должна была составлять порядка десяти миль. Несмотря на то что антенны истребителей, как самые заметные для радаров элементы конструкции, были закрыты радиопоглощающими створками, четыре самолета должны были быть видны на экранах русских радиолокаторов, установленных возле Балтийска и на мысе Таран. Но сейчас они не собирались скрываться. Вокруг границ Калининградской области днем и ночью висели десятки коалиционных самолетов. Американские F-35, F-18 и F-15, польские, голландские и бельгийские F-16, массы беcпилотников, от разведчиков до экспериментальных боинговских ударных машин. Кое-кто в Вашингтоне еще питал надежду, что, столкнувшись с неприкрытым силовым давлением, русские капитулируют еще в ходе дипломатических переговоров, и «эскадрильи изматывания», постоянно держащие в напряжении русскую ПВО, считались для этого хорошим инструментом.

Идею предложил генерал Гатлинг. Весной девяносто девятого года ему уже приходилось поднимать в воздух свое авиакрыло, чтобы, появляясь на экранах югославских радаров, показать сербам, что их ждет, если их делегация на переговорах в Рамбуйе не будет немного сговорчивее. Упрямый Милошевич тогда предупреждениям не внял, но опыт забыт не был. Теперь, шестнадцать лет спустя, он снова был востребован.

Ресурсы Коалиционных ВВС вполне позволяли поддерживать такой напряженный оперативный режим на протяжении нескольких месяцев, попутно решая несколько задач: от радиоразведки и изучения реакции русской ПВО до практического ознакомления пилотов и операторов БПЛА с театром возможных боевых действий.

Продолжая набирать высоту, «Рэпторы» развернулись на запад. С задней полусферы от их хваленой радионевидимости не осталось и следа, но операторы русских РЛС должны были потерять интерес к самолетам, отвернувшим в сторону от границы, когда ближе было полно потенциально более опасных целей.

Километров за сто от Бронхольма четверка новейших истребителей развернулась на сто восемьдесят градусов и снова пошла в направлении на Калининград, держась на высоте восемнадцати тысяч метров и на ходу перестраиваясь в шеренгу, с интервалом между машинами в предусмотренные в наставлениях по боевому применению десять миль. Ведущий звена начал принимать на пассивную антенну в верхней части фюзеляжа информацию о воздушной обстановке. Передача велась через спутник и не должна была нарушать скрытности полета. У нее был только один недостаток – невозможность получения данных в реальном масштабе времени. Пришедшая информация успокаивала: над Балтикой русских самолетов не было. А от локаторов наземных средств ПВО их должна была хранить минимальная радиозаметность в переднем секторе. «Рэпторы» шли к цели сравнительно медленно, чтобы не обнаружить себя прекрасно видимой локаторами волной взвихренного воздуха, возникающей при сверхзвуковом полете, и инфракрасным излучением нагревающихся от трения о среду передних кромок крыльев.

На удалении в двести километров от русского берега у двух самолетов радиопоглощающие створки разошлись, антенны бортовых РЛС встали в боевое положение и немедленно начали ставить помехи русским радарам.

Командный пункт ПВО Балтийского флота на окраине Гвардейска находился в подземном бункере на глубине тридцати метров. Сооруженный в начале семидесятых годов бункер давно перестал быть надежным убежищем для находящихся в нем служб, учитывая, что линия потенциального боевого соприкосновения оказалась на расстоянии нескольких десятков километров. Но продолжал функционировать больше из-за недостатка средств на его перенесение в другое место, чем по насущной необходимости. С началом грозящего войной кризиса командование начало спешно выводить боевые посты, размещая их в предусмотренных новыми планами местах, но управление противовоздушной обороной КОРа пока еще велось отсюда.

– Активные помехи по азимуту двести восемьдесят два, дистанция двести двадцать! Два источника типа AGP-77 в пятидесяти километрах друг от друга!

Оперативный дежурный секунду размышлял, глядя на электронный планшет. Два источника помех с одного направления, разделенных «плечом» в несколько десятков километров, – это стандартный прием американской авиации. РЛС AGP-77 стоит только на самолетах F-22 «Рэптор», причем как постановщик помех может использоваться только на последней серии – «С». Более старые «Рэпторы», модификации «А», постановку помех почти не использовали – по-видимому, при этом у них возникали конфликты с прочей электронной начинкой. То, что радиоэлектронное подавление поручено новым и ценным самолетам, свидетельствует о том, что это не отвлекающий маневр и прикрывают F-22, скорее всего, ударную группу, идущую в створе постановщиков помех на пару десятков километров ближе к цели. Причем на больших или средних высотах – иначе бы они тоже опустились пониже. Это, в свою очередь, указывает на то, что ударная группа состоит из F-35[24] или тех же «Рэпторов», приспособленных и для выполнения ударных задач, – более старые машины, избегая обнаружения, держались бы пониже. Через три или четыре минуты предполагаемая ударная группа войдет в зону поражения дивизиона С-300ПМ на Балтийской косе или батареи С-300В севернее Приморска. Они, если будут знать примерный азимут цели, обнаружат американские самолеты, даже новейшие, со сниженной ЭПР, за сто тридцать – сто сорок километров, что позволит сорвать их атаку или, если повезет, посбивать все до единого…

Но войны-то еще нет, иначе бы не стали американцы атаковать только с моря, устроили бы «звездный налет» со всех направлений, благо условия позволяют. Да и операторы системы «Денеб», вставшей на боевое дежурство неделю назад и использующей пассивную радиолокацию для контроля за небом, не подтверждают наличия ударного звена.

Вероятно, целью американцев является обнаружение наших зенитных средств, а значит, открывать их позиции неразумно. Будем действовать по-другому.

Через пару минут с аэродрома севернее Калининграда в воздух взмыло звено перехватчиков Су-27[25] 689-го гвардейского ИАП Балтфлота, находящихся в готовности номер один. Самолеты разбегались по полосе в восточном направлении, чтобы, развернувшись над территорией КОРа, встретить противника, не выходя из зоны, прикрываемой своими зенитными комплексами.

– Роза-5, в воздухе над анклавом четыре бандита, – предупредил майора оператор с АВАКСа[26] через мгновение после того, как тот обнаружил русские самолеты на экране своего радара.

Командир американского звена понял, что его самолеты обнаружены, но стрельбовые РЛС зенитно- ракетных комплексов молчали, давая понять, что русские раскусили их замысел. По его команде звено немедленно легло на обратный курс, надеясь выманить «Сухих» за пределы зоны поражения ЗРК, чтобы показать свое преимущество в воздушном бою. Но русские не приняли предложенной игры и повернули обратно сразу после пересечения береговой черты.