бутылками, потом посмотрел на свою ладонь и сжал кулак, скрывая линии. «Некоторые люди записаны на твоей ладони с рождения, мой мальчик, они с тобой, знают они это или нет». Как давно бабушка ему это сказала.

– Я был не прав, Каро. Я думал… определенные вещи… для меня не имеют значения. – Он поднял глаза. – Возможно, тебе нужно целиться выше.

– Выше Оберна? – усмехнулась Кэролайн.

– Да. Ты можешь добиться большего успеха, чем имеешь.

Она недоверчиво улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, что я могу найти истинную неумирающую любовь?

–  Что-то вроде этого.

– Вот уж не думала, что мне придется снова с этим столкнуться. – Она чуть качнула головой. – Грегори мне это предлагал, Оберн. Но знаешь, я от этого задыхалась.

–  Возможно, он не был создан для тебя.

– Ты себя слышишь? Ты говоришь, как наивный школьник! – Кэролайн подалась вперед, вглядываясь и его глаза. – Подумай, Джулиан! Наш брак был бы весьма удобен для нас обоих. Без отвратительных сцен вроде этой. Я не стану беспокоить тебя по пустякам. Не буду ворчать, если ты не будешь в состоянии возвратиться ни ночь домой. Я уже пробовала это делать, и тебе это не доставляло удовольствия. Но знаешь, меня это тоже не радовало! Мне надоело быть матерью для своих возлюбленных. Если ты желаешь проводить время в другой компании, прекрасно, это твое решение. Играй всю ночь и карты, я слова не скажу. Заигрывай с другими женщинами, если тебе это нравится. Эта девочка? Имей ее! Какая мне разница? Я слишком тебя люблю, чтобы устанавливать для тебя какие-то ограничения. И знаю, что ты тоже меня любишь. Разве не так?

– Да.

– Вот и хорошо, тогда подумай об этом! Мы будем свободны в этом браке. Разве ты не понимаешь?

– Я понимаю, что ты будешь очень покладистой, – мягко сказал он. – Но, Кэролайн… мне сегодня пришло в голову… Мне уже не двадцать лет. И определенный вид свободы мне уже надоел.

– Ха-ха! – Деланно рассмеявшись, Кэролайн откинулась на спинку кровати. – Джулиан Синклер желает почувствовать узду! Похоже, эта девочка что надо. – Потянувшись к графину, она налила себе вина. Джулиан с грустью смотрел на нее.

Изящным движением Кэролайн поднесла бокал ко рту и осушила одним глотком. Вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Эта та самая? Из Индии?

– Я не хочу о ней говорить.

– Понятно. Так ты ее все-таки поимел?

Джулиан вдруг вскинул голову:

–  Кэролайн, я быстро становлюсь неподходящим для компании. Думаю, тебе лучше уйти.

– Что, она тебя не принимает?

Какой у нее отвратительный тон. Джулиан встал.

– Нет, не принимает. И похоже на то, что этого никогда не произойдет. Возможно, это тебя немного утешит. Как видишь, мое решение не имеет никакого отношения к вопросу свободы.

– Ты дурак, – небрежно бросила Кэролайн, но ее глаза красноречиво вспыхнули. Джулиан присел на краешек кровати.

– Каро, – сказал он, погладив по ее щеке, – я молю Бога, чтобы однажды тебе повезло и ты тоже почувствовала себя такой же глупой. Но я желаю тебе более счастливого финала. Это все.

Кэролайн отвернулась.

– Мне нужно одеться, – едва слышно сказала она.

– Да. Я подожду за дверью.

Звук шагов по мрамору привлек его внимание. Джулиан обернулся как раз вовремя и увидел, как Локвуд поворачивает за угол.

–  Оберн, вот ты где. Очень мило с твоей стороны ускользать от меня таким образом!

Рот Джулиана чуть скривился. Вернувшись из Австралии, Локвуд взял заправило изображать английского джентльмена. Но когда притворство продолжалось не на публике, а в его собственном доме, это несколько утомляло.

– Ты очень увлекся этой картиной, – сказал, подходя, Локвуд.

– Да. – Джулиан оглянулся на изображение солдата. Он надеялся, что это всего лишь воспоминание о происшествии в Чанди-Чоук, но фон картины был совсем другим. Неужели Эмма еще раз столкнулась с этим человеком? Господи, да он себя до сумасшествия доведет своими вопросами. Но Джулиан не мог обрушить их на нее. Ее лицо в библиотеке… оно не выходило у него из головы. – Рад видеть, что ты передумал насчет спальни.

– Да нет, я все же могу повесить картину там. Этот солдат будет напоминать мне прежние времена.

– Что, прости?

– Я делил комнату с десятком таких, как он, в Ботани-Бей. Даже убил нескольких, когда стали очень наседать.

– Тогда понятно, чем тебя привлекает картина. Какими прекрасными воспоминаниями она будет встречать тебя по утрам!

Локвуд внезапно посерьезнел.

– Забывчивость – опасная вещь, Джул.

Джулиан искоса взглянул на приятеля. Они дружили с юных лет, пьянствовали и проказничали в Итоне, потом – в Королевском колледже в Кембридже. Но после возвращения из штрафной колонии умудренный опытом и пугающе веселый Локвуд стал для него в определенной степени загадкой. У Джулиана порой возникало неприятное ощущение, что, когда Локвуд усмехается и острит, ему на самом деле очень хочется что-нибудь разбить.

– Ты малость ненормальный, – сказал Джулиан. – Ты это знаешь?

– Конечно, знаю. То, что я это сознаю, – признак безумия?

Локвуд усмехнулся. Когда на свадьбе бьют по голове и без объяснений бросают в плавучую тюрьму, для безумия есть причины.

Общество благодаря искусным намекам Локвуда и высказываниям Джулиана поверило, что граф последние несколько лет путешествовал с женой. Но Джулиан знал правду. Возможно, жена Локвуда тоже. Хотя это еще предстояло выяснить, поскольку за прошедшие после возвращения мужа восемь месяцев она не появлялась в свете.

– Картина чуть не сгорела вчера вечером, – продолжал Локвуд. – Какой-то болван оставил горящую лампу в музыкальном салоне. Знаешь, он в другом конце галереи, выходит в сад. Вернее, выходил, теперь его нет. Мы обнаружили огонь, когда уже горел коридор.

– О Господи!

– Странно уже то, что там зажгли лампу. Слуги знают, что я не пользуюсь этой комнатой.

– И никто из них не мог это объяснить?

– Нет.

Джулиан снова посмотрел на картину и подпись на урду: «Город не готов». Под изображением Сапнагара написано: «Мы намерены войти через Кашмир-Гейт». Джулиан жалел, что не рассмотрел подробно другие картины в тот вечер, когда они все были собраны здесь. Но тогда он был не в состоянии мыслить здраво.

– Остальные уже в Академии?

– Да, за исключением тех, которые они не смогли разместить.

– И где они?

– Проданы. Ты не поверишь, как быстро. А что?

– Нет, ничего. Только… подписи на урду. Кажется, там честь военные инструкции.

– Любопытно.

– Да. Если бы только она объяснила это.

Помолчав, Локвуд осторожно поинтересовался:

– Значит, ты встречался тогда с мисс Ашдаун?

–  Полагаю, на балу ты это заметил. – Джулиан чувствовал на себе испытующий взгляд Локвуда.

–  Она подумывает отправиться в Италию. Не знаешь почему?

Каждый мускул в теле Джулиана напрягся. Значит, Эмма бежит?

– У меня нет объяснения. Тебе придется спросить у самой мисс Мартин.

– Итак, ты познакомился с ней в Индии. Интересно как?

– А мне интересно, как поживает твоя жена. Она у тебя еще есть?

Локвуд поднял брови:

– Выпьешь?

–  Конечно.

Когда они подошли к шкафчику со спиртным, Локвуд расхохотался:

– Совсем как в старые времена. Ты по-прежнему хитер, как кот, стоило мне спросить об одной из твоих женщин!

– Мисс Мартин не одна из моих женщин.

– Я это заметил. Это значит, что я могу иметь ее? – Когда Джулиан повернулся нему, Локвуд усмехнулся и поднял руки. – Вот и ответ на один вопрос. Но следом возникают новые.

– Я отвечу тебе таким же образом, – невозмутимо произнес Джулиан.

Они перешли в салон. Джулиан прихватил с буфета графин.

– Ну, Джул, если я не могу иметь ее, почему ты этого не делаешь? Она чудесная девушка и, думаю, ты согласишься, весьма талантливая.

Болван!

– Ее это не интересует. – Джулиан плеснул себе в стакан бренди.

– Не может этого быть. Я видел ее лицо в тот вечер.

Джулиан изучал содержимое стакана, потом опрокинул его одним махом. Он не мог забыть выражение ее лица, когда она говорила о войне…

– И я видел, – хмуро сказал Джулиан. Он больше не вызовет это выражение на ее лице. Он оставит ее в покое, это решено.

– Вот как? И ты не станешь искать ее?

Джулиан устроился на диване, Локвуд налил себе бренди.

– Ты всегда такой быстрый, Локвуд?

– А ты? В тот вечер ты ходил вокруг нее, как кот возле сметаны.

– Да ты поэт.

– Мне нужно высказаться грубее? Ты смотрел на нее так, словно прикидывал, как лучше завалить ее…

– Нет, – спокойно сказал Джулиан, – я смотрел на нее так, будто она восстала из мертвых.

– Понимаю. – Локвуд сел напротив и поставил графин настоявший между ними столик. – Извини. Возможно, я спутал твою реакцию со своим собственным здоровым вожделением. Она действительно очень…

– Довольно! – Джулиан со стуком поставил стакан. – Ты говоришь о леди!

– И мы оба знаем, что это ничего не значит. Большинство леди задерут юбки до ушей прежде, чем ты согнешь палец, чтобы поманить их. Так и скажи, что мы говорим о мисс Мартин.

Джулиан пожал плечами. Локвуд думает, что близок к цели. Что ж, пусть потешится.

Локвуд, закинув ногу на ногу, барабанил пальцами по столу.

– Послушай, Оберн, в последние дни ты сам не свой. Вздоришь с приятелями в клубе. Сбежал от невесты. Я слышал, ты даже разбил глобус Ардемоуров.

– Я послал замену.

– Но это дурной тон. Если будешь