Во время допроса Эльза вполголоса переводила на немецкий для Зайлера и Гардекопфа диалог между Крегером и арестованным. От ее наблюдательного взгляда не ускользнуло, что Гардекопф весь преобразился, что-то зловеще-хищное появилось в его лице.

Вскоре Зайлеру наскучило бесконечное топтание, и он приказал Крегеру:

— Довольно. Давайте другого.

Арестованного вывели.

— Ну как, Гардекопф?

— Не верю, что он сказал все.

— Почему?

— Нет грузового парашюта!

— Значит, вам придется с ним поработать, — заметил Зайлер.

Гардекопф согласно кивнул.

Привели второго. Сердце Эльзы сжалось. Разведчику приходится бывать в разных непростых ситуациях. Но, наверное, нет и не может быть ничего страшнее, чем видеть безвыходное положение товарища и чувствовать при этом свое полное бессилие! Если бы не парашютист, у нее была бы отличная связь!.. Практически, у Зайлера никаких улик против подлинного владельца «Викинга» не было, если не считать показаний парашютиста. Эльза вгляделась в лицо арестованного, повернулась к Зайлеру:

— Господин оберштурмбанфюрер, об этом человеке я могу вам кое-что сообщить.

— Вы с ним знакомы?

— Я его знаю. Он меня — нет! Он работал с поим отцом, майором Карлом Миллером. Проводите допрос, Крегер! Я уверена, вы ошибаетесь. Он вам говорил, что был агентом моего отца?

— Да, — ответил Крегер.

— Почему же вы молчали об этом?

— Хотел сделать вам сюрприз.

— Благодарю вас, вы его уже сделали. Потеряли зря столько времени! К этому человеку никто из русских никогда не придет на связь!

— Вы и его фамилию знаете, Эльза? — спросил Зайлер.

— Нет. Я была ближайшим помощником отца, но он никогда не нарушал законов конспирации. Я видела этого человека у отца. Кто он, где живет и чем занимается, отец не говорил. Лишних вопросов отцу я никогда не задавала.

— Вы не верите, что парашютист шел к нему?

— Не верю!

— Почему же он назвал нам хозяина ресторана?

— Легенда. Бросить тень на лояльного по отношению к немецкому командованию человека, убрать с пути верного майору Миллеру агента и заслужить вдобавок ваше доверие! Шанс спастись хотя и небольшой, но есть!

— Откуда же русская разведка знала о владельце «Викинга»?

— Там и о вас знают! Здесь есть подпольщики.

— Вы предлагаете поверить ему и отпустить?

— Я ничего не предлагаю. Вы его взяли, вам и решать. Однако, если бы вы не поторопились с его арестом, уверена, все было бы иначе! С того момента, как вы взяли владельца «Викинга», русским стало ясно, что их связной попал к вам в руки. Могу дать единственный совет: отдайте Гардекопфу парашютиста. И так слишком много времени потеряно. Я вам больше не нужна?

— Вы торопитесь? — удивился Зайлер.

— Да.

— Рад, что мы нашли общий язык. Гардекопфа оставляете?

— Да. — Эльза повернулась к своему заместителю: — Гардекопф, вы помните Крутькова-Луценко?

— Так точно.

— Вы тогда показали высший класс мастерства. Постарайтесь и сегодня не ударить лицом в грязь.

— Я приложу все усилия!

Эльза вскинула руку, прощаясь с начальником отделения службы безопасности и Крегером.

Не торопясь, возвратилась к себе, села за стол, с минуту барабанила по нему пальцами, потом встала, заперла дверь на ключ и разрыдалась. Впервые за весь период пребывания в стане врагов она не выдержала напряжения. Удастся ли спасти товарища по работе, она не ведала, но надежда затеплилась. Глотнув воды и немного успокоившись, Эльза вытерла носовым платком лицо и принялась начисто переписывать рапорт Штольцу.

А в это время Гардекопф допрашивал парашютиста. Тот сидел на стуле посреди комнаты, а вокруг ходил Гардекопф и через переводчика задавал вопросы. Парашютист отвечал нехотя, иногда с улыбкой. Гардекопф уловил: арестованный издевается над ним. Не менее странно вел себя и переводчик. Он не спешил переводить сказанное, словно арестованный понимал его и так. Было ясно, что и переводчик, и арестованный разыгрывают какую-то сцену. В том, что парашютист знает немецкий язык, лейтенант был уверен так же, как и в том, что переводчику известно об этом.

Неожиданно резким ударом правой ноги Гардекопф выбил стул из-под парашютиста. И не успел тот коснуться пола, как Гардекопф левой ногой нанес ему удар в живот. Арестованный взвыл от боли и покатился по полу, а переводчик кинулся к Гардекопфу:

— Лейтенант, оберштурмбанфюрер запретил физическое воздействие на арестованного.

— Плевать мне на его запрет, — прорычал Гардекопф и ударом ноги загнал парашютиста в угол.

Арестованный, корчась в муках, прохрипел по-немецки:

— Я — сотрудник СД. Не имеешь права бить меня, лейтенант.

Гардекопф схватил его за воротник, подтянул к стулу.

— Говори!

— Настоящего парашютиста убили возле ресторана. За ним следили с момента приземления. Но тот, видимо, заметил слежку и у самого ресторана попытался убежать. Его убили в перестрелке. Зайлер решил, что парашютист направлялся к хозяину ресторана, и приказал мне на время стать русским парашютистом.

Гардекопф посмотрел на переводчика.

— Это правда?

— Да.

Через несколько минут Гардекопф рассказал обо всем Миллер.

…Поутру Эльза Миллер явилась в приемную Зайлера с пакетом в руке. Приказала секретарю:

— Срочно отправьте в Берлин. Полагаю, оберштурмбанфюрер Зайлер возражать не будет.

— С удовольствием. Но вы все же предупредите его об этом.

Зайлер разбирал какие-то бумаги. Недовольно оторвался от дела, поднял голову. Но, увидев Эльзу, переменился в лице. Похоже, ее появление обрадовало его.

— Извините. Я на одну минуту. Разрешите с вашей почтой отправить и свою?!

— Пожалуйста. Передайте секретарю, что я не возражаю.

Зайлер усадил Эльзу и продолжал:

— Хочу вас поблагодарить, фрау Эльза. Не будь вас, мы наломали бы дров! Хозяин ресторана вне подозрений. А ваш Гардекопф — мастер высокого класса. За полчаса выбил признание из нашего сотрудника. Я приношу извинения за неудачную шутку, Могу ли я быть вам чем-то полезен?

— Мне нужно еще хотя бы две машины.

— Что-нибудь придумаем. Вы уже завтракали? Нет? Вот и отлично. Сходим в ресторан. Не