вызывало отвращение то, что Старр и остальные «The Beatles» употребляли наркотики, которые сильно подорвали здоровье Томми Куикли и Брайана Эпштейна. Тем не менее их дружба выдержала эти и другие этические конфликты. Грэйвзы и Уайты все еще жили по соседству друг с другом, хотя и в более комфортных условиях. Благодаря тому, что Силла и Ринго преуспевали, обе семьи рано вышли на пенсию и поселились с другой стороны Вултона. Элси и Хэрри, которые переехали последними из родителей «The Beatles», выбрали себе бунгало в удаленном уголке Гейтэкр–парка. Пока Хэрри размышлял, чем бы таким заняться от завтрака до ужина, Элси задумчиво сидела у окна своей спальни и созерцала раскинувшийся за ним город.

В Ливерпуле все еще были бит–группы, храбрые анахронизмы, не известные никому за пределами Ланкашира, которые наяривали старые добрые «Money» и «The Hippy Hippy Shake» для тех, кто еще помнил времена Mersey Beat. В 1965 году Силла, Ричи и мистер Эпштейн участвовали в составе жюри северо–восточного конкурса «All– Britain Beat Contest». Второе место досталось команде под названием «The Conosseurs», которые в следующем году переманили Винса Эрла из «Rory Storm and the Hurricanes». Эрл в свое время занял место Уолли, после того как этот бас–гитарист с эластичной глоткой ушел от Сторма и основал «The Combo», септет, исполняющий джаз и поп–музыку; в этой группе была замечательная духовая секция.

Символично, что именно Сторм и его теперешние «The Hurricanes» играли в осажденном кредиторами Cavern, пока не пришли судебные приставы и не закрыли клуб. Оставаясь все тем же неисправимым рокером, Рори убивал публику наповал своим старым материалом. Сторм настолько отстал от жизни, что вполне мог бы выехать на волне возрождения рок–н- ролла в 1968 году, но он был слишком ленив даже для того, чтобы принять предложение своего знаменитого бывшего барабанщика, который был готов финансировать Сторма в любой момент, когда тот надумает записать новый альбом.

Когда «The Pete Best Combo» получили приглашение менеджера нью– йоркской фирмы звукозаписи приехать в Америку, группа была уже там; Пит и К° записали альбом для продажи на территории США и отправились в гастрольное турне преимущественно по городам Канады. Последняя попытка Беста вернуть себе хотя бы крохи «украденного наследства» (теперь у него в группе были еще и саксофонисты) вызвала лавину восторженных воплей — в основном по известной ассоциации. В Англии его карьера не потерпела столь стремительного фиаско, как это случилось в Северной Америке, просто потому, что она там по большому счету и не начиналась. Пит оправдывался тем, что он «не создан для такой музыки. Я не из тех, кто подвержен веяниям моды».

Жизнь Ли Кертиса тоже была омрачена тем, что он так и не добился славы у себя на родине, зато как сольный певец имел успех в Германии; он стал желанным гостем на вечеринках «The Beatles» в Ernst Merk Halle.

В Star–Club «The Remo Four» играли джаз–рок, а «Кингсайз» Тэйлор оказался не столь приспосабливаемым, и его славный творческий путь подошел к концу. Главным образом из–за недобросовестности гангстеров, контролировавших залы, в которых играл Тэйлор, он остался без гроша в кармане и обратился за субсидией, чтобы вернуться на родину. Пока «The Beatles» рассекали небо где–то над его головой, «Кингсайз» погрузил гитары, усилители и чемоданы в купе второго класса. Пропустишь последний поезд — и останешься на платформе навеки.

«How I Won the War» был не единственным фактом, указывавшим на то, что в группе происходит раскол. Джордж отправился в Индию спасать душу, объявив всем, что он едет учиться играть на ситаре, а Пол написал музыку к фильму «The Family Way». Мечта Ринго сняться в главной роли в каком–нибудь фильме была близка к осуществлению — он и Брайан выбрали один из «сценариев, которые нам десятками присылают каждый день. Большинство из них такие нелепые». Поскольку битлы бог знает с какого времени каждый рабочий день находились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, то, по мнению Старра, «здорово, когда можно выбирать, когда нам быть вместе, а не пахать в одной упряжке по принуждению, — да и вообще, иногда нужно сделать паузу и расслабиться, о'кей?». То, что они занимаются отдельными проектами, отметил Ринго — если выразиться ходовым клише шоу–бизнеса, — «благотворно влияет на группу в целом». Его брачный союз значил для него в то время меньше, чем «The Beatles», и Старр полагал, что так будет всегда. Морин, Синтия, Патти и Джейн в 1967 году были блондинками. «Иногда мужчины оказывают друг на друга странное влияние, — убеждал себя Ринго. — Одно время никто из нас никуда не мог выйти, даже с женой или девушкой, если к нему не присоединялся другой битл».

Вскоре после того, как бронированная машина увезла их после концерта в Candlestick Park, он и Леннон засели в одном придорожном пабе, чтобы выпить по пинте пива и осмотреться. Они всерьез обсуждали вопрос о том, чтобы основать маленькую битловскую коммуну и укрыться в ней от окружающей реальности. Эта идея почти нашла свое воплощение, когда Харрисоны и Старр вылетели на греческий остров Лесбос в июле 1967 года; Ринго, однако, вскоре пришлось вернулся домой, чтобы находиться рядом с Морин в последние месяцы ее беременности перед рождением их второго ребенка.

В течение этого во всех отношениях переходного года предпринимались и другие попытки найти прибежище, как на материальном, так и на духовном уровне. Приближалась дата истечения срока действия контракта с Брайаном Эпштейном, и для «The Beatles» становилось очевидным, что опутанной клубком неразрешенных проблем, возникших в процессе постижения Брайаном тайн своего ремесла, группе придется урезать ставку старого менеджера и подыскивать нового со стороны. Многие советовали обратиться к Аллену Клейну, за которым держалась стойкая репутация «Робин Гуда от поп– музыки»: для своих клиентов Клейн умудрялся «выколачивать» невыплаченные миллионы авторских отчислений из самых неприступных с виду фирм звукозаписи. Кружась, как стервятник над гнездом куропатки, над британскими поп–группами, он успел окружить воистину отеческой заботой «Dave Clark Five», «The Kinks» и прочие неограненные алмазы — включая «The Animals», «Herman's Hermits» и «Donowan», — которые неуклонно двигались на пути к успеху под руководством независимого молодого менеджера– вундеркинда Микки Моста.

«The Rolling Stones» тоже кусали локти, — ухмылялся Мост, — когда увидели, как я разъезжаю на «Роллс–Ройсе» и какая у меня яхта; тогда они стали удивляться, куда это утекают их денежки. Тогда появился Аллен, собрал их и дал им денег».

Клейн поспорил с Мостом, что к 1967 году будет менеджером «The Beatles». Он стал ходить вокруг да около группы, пытаясь втереться в ее доверие.

«Аллен пытался вести наши дела, когда с нами еще был Брайан, сначала как коммерческий директор, не особо вмешиваясь в нашу работу, — вспоминал Старр. — И Брайан не мог ничего с этим поделать.

Клейн не входил в число самых популярных воротил индустрии звукозаписи, но зато, не тратя времени на лишние разговоры, он действовал быстро и жестко, проворачивая самые немыслимые сделки. Один из бухгалтеров, у которого явно не было повода любить Клейна, рассказывал:

— Аллен совершил переворот в рекорд–индустрии. Вы наверняка слышали все эти ужасные истории, которые про него рассказывают, — большинство из них является чистой правдой, — Клейн был необузданным американским хулиганом, который прилетел сюда и стал работать на стороне музыкантов.

Пол Маккартни чуть не лишился дара речи, когда узнал, что в 1965 году Аллену удалось выманить у Decca для «Stones» беспрецедентный аванс.

Пузатый, коротко стриженный человечек, который придерживался строгого распорядка дня и «жил по