творение Леннона добитловской эпохи, которое он «решил возродить, добавил к нему средние восемь тактов и подкинул Полу, чтобы тот предложил его Ринго». Теперь, когда их песни перепевали все кому не лень, не исключая Мерилин Монро и Питера Селлерса, Джон и Пол могли себе позволить быть щедрыми.
«What Goes On» отвели «почетное место» — начало второй стороны альбома «Rubber Soul», а в «Norwegian Wood» Джона Леннона Ринго подыграл на маракасах, тамбурине и тарелочках. Наряду с «Let's Spend the Night Together» «Rolling Stones», «I Can't Control Myself» группы «The Triggs», эту песню, в которой, очевидно, усмотрели намек на адюльтер, отказались транслировать некоторые ханжеские радиостанции.
«В любой песне можно найти не совсем приличные моменты, — сокрушался Старр, качая головой. — Эти люди живут в прошлом веке».
«Этих людей» мог бы шокировать и вполне безобидный «Help!», если бы они вдруг узнали, что на всем протяжении съемок этого фильма «The Beatles» хихикали, обкурившись марихуаны. По поводу «A Hard Day's Night» Ринго высказался еще более откровенно:
«На самом деле мы не играли. Мы не соображали, что мы делаем. Мы просто произносили реплики так, как они были написаны. Мы читали их и сразу же говорили перед камерой».
Уолтер Шенсон решил сделать упрямого (по всеобщему мнению) Ринго главным героем банального сюжета фильма — религиозный культ плюс чокнутый профессор, который на протяжении всей картины охотится за бесценным кольцом, случайно оказавшимся на пальце Ринго. Вероятно, из–за того, что четверка была плохо знакома с заокеанским рынком, некоторые из шуток, которые произносили Джон, Пол, Джордж и Ринго, относились к 1963 году. В наиболее саркастических рецензиях на фильм говорилось, что «The Beatles» довольно бледно смотрелись на фоне тщательно подобранного состава знаменитых актеров: Элеанор Брон, Роя Киннеара, Лео Маккерна и, уже во второй раз, Виктора Спинетти.
Лично для меня самым ярким моментом фильма было равнодушное «привет» из уст Ринго, когда Джордж развернул одеяло, в которое тот был завернут в багажнике машины. За этот поступок Джордж удостоился всего одного голоса против шестидесяти, которые получил Старр, когда Melody Maker решила провести опрос среди своих читателей: «Кто из «The Beatles» заслуживает наивысшей похвалы в фильме «Help!» ?» Чего стоил один эпизод в подвале с участием Ринго, Элеанор Брон и, всего лишь в ярде от них, спущенной с цепи взрослой тигрицы; рядом стоял страховщик с пистолетом (он, естественно, в кадр не попал). К счастью для Ринго, страховая компания постановила, чтобы в сцене лыжного спуска с Альп вместо него снялся похожий на него коротышка по имени Ганс Претчерер, однако Старру эта предосторожность стоила того, что Морин, издалека приняв Претчерера за своего мужа, бросилась его обнимать.
Хотя оба фильма с участием группы получились, по словам Шенсона, «…уж очень пошлыми и примитивными, по причине небольшого бюджета», ребята были твердо уверены, что в своей следующей картине они уже не будут играть эдаких веселых баловней судьбы — то есть не будут играть «The Beatles». После того как они дружно отвергли сценарий легкого комедийного вестерна «A Talent for Loving» («Талант любить»), Шенсон осознал, что «найти фильм с хорошим сюжетом, где было бы четыре главных героя, практически невозможно». Он и представить себе не мог, чтобы кто–нибудь из битлов был задействован в фильме без троих остальных, однако осенью 1966 года Ричард Лестер пригласил Леннона на роль рядового Грипвида в «How I Won the War» («Как я выиграл войну»), сатире на Вторую мировую войну. Находясь в Испании, Джон рассказал Ринго, который приехал его навестить, что его восторг по поводу участия в этом фильме быстро испарился, уступив место скуке, однако Старр не проявил должного сострадания; будь у него такая возможность, он бы с огромным удовольствием сыграл рядового Грипвида.
Джон проводил унылые часы вне съемок, сочиняя свою эпическую «Strawberry Fields Forever», a Ринго снова отрастил бороду, которая несколькими месяцами ранее произвела настоящую сенсацию в прессе: его сфотографировали в тот момент, когда он, Морин и Леннон с Синтией поднимались на борт самолета, улетающего в Вест–Индию. Как всегда окруженные ликующими поклонниками, которые давно уже действовали им на нервы, «The Beatles», их помощники и большинство их родственников «стали одной большой семьей»; по словам Синтии, «так сложились обстоятельства, что мы оказались вместе, но, к счастью, мы все очень хорошо ладим друг с другом». Ее мать стала первым жильцом в квартире Ринго на Монтегю–сквер, а несколько десятилетий спустя Пол Маккартни вспомнил об овдовевшем Хэрри Грэйвзе и послал ему приглашение на премьеру своей оратории, которая состоялась в Ливерпульском кафедральном соборе. Хотя заявление о том, что Ринго, перед тем как жениться, якобы спросил разрешения у Пола Джона и Джорджа, было скорее плодом больного воображения скучающего журналиста, Старр любил говорить: «Я бы, может, и сделал это, ведь мы так тесно связаны друг с другом».
«The Beatles» были единым целым не только на сцене, но и вне ее: они ходили на одни и те же премьеры, слушали одни и те же пластинки и пробовали одни и те же стимуляторы. Если Джордж, скажем, надевал вещь, которая нравилась троим остальным, то у Джона, Пола и Ринго через неделю появлялась такая же. Не было никакого совпадения и в том, что, по примеру Ринго, Джон, Пол и Джордж — да и вся их команда — стали отращивать бакенбарды и остроконечные усики и всячески экспериментировать с растительностью на лице. К 1967 году все четверо носили пышные усы.
Не все, однако, согласились с довольно спорным жестом королевы — по совету Уилсона (что сильно подняло его рейтинг) она присвоила каждому из «The Beatles» титул «Член Британской Империи». Пол даже прервал свой отпуск, чтобы присутствовать на пресс–конференции и рассказать журналистам сенсационные подробности предстоящей церемонии, тогда как Джон появился на двадцать минут позже, после того как Брайан послал за ним машину. Джон считал это награждение столь же абсурдным, сколь и призывы Лорда Сатча произвести их в рыцари. Маккартни же был в неописуемом восторге от того, что получит орден Члена Британской Империи. Не зная, что и думать, Ринго улыбался и махал рукой (что от него и требовалось), когда «The Beatles» проезжали сквозь ликующую толпу к Букингемскому дворцу 26 октября 1965 года. Наиболее привлекательной для Ринго во всей этой процедуре была сама медаль, которую он мог показать своим родителям, однако Старр никогда не собирался ее носить.
Смеха ради он приписал аббревиатуру MBI к своему имени на обложке альбома 1973 года. Орден пригодился Ринго еще один раз — когда «The Beatles», Эпштейн и еще несколько знаменитостей подписали петицию — напечатанную на развороте The Times, — призывавшую легализовать марихуану. Он был слегка удивлен, узнав от одного журналиста о намерениях остальных, но потом выразил готовность присоединиться к ним, ведь «даже в больницах теперь нельзя ее попробовать — им не разрешают брать травку для исследований. Я считаю, это глупо». Старр все же не стал распространяться о том, каким незаменимым помощником может быть марихуана в творческом процессе, хотя и полагал, что «она дает людям большую свободу в общении и больше тем для разговоров».
Злоупотребление более тяжелыми наркотиками, чем «безобидная» марихуана, нашло свой выход в, мягко говоря, «странных» дебютных синглах таких групп, как «The Pink Floyd» и «The Move»; оно привело к тому, что команды вроде «The Pretty Things», «The Small Faces» и иже с ними забросили куда подальше песенки типа «тра–ля–ля, я тебя люблю» и стали писать трудные для восприятия «музыкальные откровения».
Диэтиламид лизергиновой кислоты — ЛСД — пользовался огромным успехом у лондонских тусовщиков, пока его официально не запретили использовать в медицинских целях в 1966 году. Тем не менее активно циркулировавшие слухи о том, что группа «The Truggs» употребляет «кислоту», вынудили их менеджера не выпускать своих «просветленных» парней за пределы страны, чтобы за ними не закрепилась репутация наркоманов.
