небольшую группу последователей, которые носили одеяния лимонно–желтого цвета, наносили белой глиной на лицо «тилак», знак слуги бога, а мужчины еще и брили наголо головы, оставляя длинную прядь на затылке. Выстроившись в колонну, эти «бхактас» бегали трусцой по улицам Большого Яблока и, ритмично постукивая по цимбалам, распевали свою бесконечную мантру «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна, Кришна, Харе Харе/Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе» под мелодию из четырех нот, которая родилась миллионы лет назад — согласно листовкам, которые они распространяли по пути. Постоянное повторение имени Кришны, говорилось в них, способствует отождествлению человека с богом и, соответственно, сообщает ему божественную энергию.

«Молчаливая медитация во многом зависит от концентрации, — говорил Джордж, — но когда вы поете, возникает более непосредственная связь с богом». Медитации можно было предаваться даже с возбужденным сознанием. «У меня не было ощущения, что я должен побрить голову, удалиться в храм и отдавать этому все свое время». В то время как Beatles продолжали ослеплять себя ЛСД, те, кто присоединился к харизматическому Прабхупаде, распевали мантры, после того как в Лоуэр Ист Сайд Парк завершался их дневной марш. Среди них был и Аллен Гинзберг, иногда аккомпанировавший им на фисгармонии. Он записал вместе с Fugs мантру, которая появилась на их альбоме 1968 года «Tenderness Junction». Молитвы в храме перемежались рассказами Прабхупады о всепроникающих инкарнациях Кришны, заимствованными из «Бхагават Гиты», индуистской религиозной книги, появившейся раньше Библии. Явно преуменьшая свои заслуги, Джордж говорил, что «благодаря Прабхупаде за последнее время пение мантр распространилось значительно шире, чем за последние пять столетий».

Когда Сознание Кришны проникло в Кинфаунс, «в моем подсознании словно открылась дверь — возможно, из прошлой жизни». Джордж тоже начал петь мантры. Однажды он пел их без перерыва на всем протяжении поездки на автомобиле из Франции в Португалию. Джон пел только вместе с Джорджем. Во время пребывания Beatles на греческом острове они «пели днями напролет, аккомпанируя себе на гавайских гитарах. Мы испытывали настоящую эйфорию. Это было счастливое время».

Биограф группы Хантер Дэйвис называл «вторжение Йоко Оно в жизнь Джона» концом Beatles. Лен–нон действительно изменился после встречи с ней. Йоко — маленькая, властная и явно не мадам Баттерфляй — выглядела старше Джона. В конце 60–х многие симпатичные молодые люди появлялись на танцплощадках с не очень привлекательными подружками.

Возможно, остальные Beatles надеялись, что, если они будут игнорировать Йоко, она оставит их в покое. Вопреки ревнивым опасениям Джона, «мы не вызывали у нее особого интереса», — вспоминал Джордж. Леннон все больше отдалялся от них по мере того, как крепли его творческие связи с Йоко.

Однажды в Сэвил–роу Джордж, не в силах более сдерживаться, открыто возмутился ее вмешательством в дела группы. Он ворвался в офис Джона и Йоко и сразу же перешел к делу. Назвав Дилана в числе других, придерживавшихся невысокого мнения о Йоко, Харрисон разразился тирадой по поводу «вредных флюидов», возникших в империи Beatles с ее появлением. «Мы обсудили с ним сложившуюся ситуацию, — рассказывал Джон. — Не знаю почему, но я всегда надеялся, что мы придем к согласию».

Выпустив пар, Джордж действительно попытался прийти к согласию. Несмотря ни на что, они с Патти лучше других Beatles и их половин относились к Джону и Йоко. Альбом Джорджа «Electronic Sounds» был жестом творческой солидарности с их серией «Unfinished Music», а Патти — когда уже никто не поддерживал иллюзию, будто существует «братство» четверых Beatles — помогла Йоко с бэк–вокалом в «Birthday», которая должна была открывать вторую пластинку долгожданного двойного альбома. Джон и Джордж оказались единственными из Beatles, принявшими участие в записи так и не изданной «What's The New Mary Jane» Леннона, которая, хотя и обладала словами и мелодией, была ближе к «Revolution 9», чем к «Birthday».

Персонал «Abbey Road» уже привык к тому, что на сеансах записи появлялась лишь половина, а то и четвертая часть группы. В те дни Beatles не очень напоминали единый коллектив. «Они распадутся в 1969 году, даже если и выпустят диск», — предсказывала «The Sunday Mirror». «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band» открыл шлюзы для концептуальных альбомов, рок–опер и других сомнительных произведений, требовавших нескольких месяцев работы в студии. Его создатели думали, не сделать ли следующий альбом еще более сложным. Одно из предложений состояло в том, чтобы все песни объединяла общая идея, а альбом назывался «A Doll's House» — что–то вреде «Wonderwall», ну, понимаете ли, девушка, все эти различные персонажи, посещающие ее, и тому подобное…

Каким бы он в итоге ни получился — главное, новый альбом оттенил индивидуальные таланты каждого из Beatles. Это имело место уже в «Revolver» и «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band», но в полной мере проявилось только здесь. Вместо того чтобы записываться по отдельности, как это впоследствии будут делать Pink Floyd, они функционировали в качестве сессионных музыкантов друг у друга, отсутствуя, когда их услуги не требовались. «Тогда–то группу и начала разъедать ржавчина», — отмечал Джордж.

Отныне были «Леннон и Маккартни», а не «Леннон — Маккартни». Хотя Джордж наверняка отрицал бы это, но теперь он являлся их главным конкурентом. «Я начал сочинять множество мелодий, и одна–две вещи на альбом было для меня уже недостаточно».

Пол и Джон уже не возражали против того, чтобы номера Харрисона выпускались на вторых сторонах синглов. Его последняя «индийская» песня для группы «The Inner Light» обладала восхитительной мелодией на фоне трека аккомпанемента, записанного в Бомбее, а ее текст представлял собой упрощенную версию китайской поэмы из «Огненных фонарей».

Видя, с какой легкостью он заимствует тексты из произведений других авторов, Джордж Мартин пришел к выводу, что «очень многие песни Джорджа похожи на вещи других музыкантов. В самом деле, была такая песня «Something In The Way She Moves» Джеймса Тэйлора, появившаяся задолго до того, как Харрисон сочинил свою «Something»». Название «Something» носила также композиция Джона Мэйалла, написанная для Джорджи Фэйма и попавшая в британский Тор 30 в 1965 году, но этот трек не имел с песней Харрисона ничего общего, как и номер Тэйлора. Если Мартину непременно нужно было к кому– нибудь придраться, то почему он не упомянул «I'm So Tired», в которой Джон имел наглость цитировать «Got My Mind So On You» Джеймса Рэя, или его же «Run For Your Life» с альбома «Rubber Soul», начинающуюся строкой из «Baby Let's Play House» Пресли.

Львиная доля текста «Something» была написана Джорджем во время работы над двойным альбомом, когда он помогал Полу записывать трек аккомпанемента, вопреки утверждению Мартина, за несколько месяцев до выхода «Something In The Way She Moves». «Я решил пока отложить ее в сторону, — вспоминал он, — потому что она показалась мне слишком простой». Во время записи «The Inner Light» оператор «Abbey Road» выражал неуверенность в том, что песня запишется надлежащим образом. То же самое могло произойти и с «Something». Джордж подумывал, не отдать ли ее Джеки Ломаксу, хотя чувствовал, что она больше подходит для Рэя Чарльза, который незадолго до этого записал прекрасные кавер–версии «Yesterday» и «Eleanor Rigby» и в скором времени собирался совершить тур по Европе вместе со своим протеже Билли Престоном, знакомым Beatles еще со дней «Star–Club».

Британский певец, бывший слесарь–газовик из Шеффилда Джо Кокер, приближавшийся сдавленной неистовостью голоса к Рэю Чарльзу, сместил с первой позиции в чартах Мэри Хопкин своей траурной кавер–версией «With A Little Help From My Friends» с альбома «Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band». Решив, что лучше попытать счастья с исполнителем хитов, нежели с откровенным неудачником Джеки Ломаксом, Джордж отдал «Something» Джо — за год до того, как она была выпущена в его собственном исполнении.

В «Abbey Road» он сделал демозаписи «Something» и других новых композиций, которыми он теперь в буквальном смысле фонтанировал — «Old Brown Shoe», «Isn't It A Pity», а также «All Things Must Pass», написанную во время пребывания у Дилана под впечатлением от «религиозного и сельского духа» песни Band «The Weight». He предназначенные для широкой аудитории, они представляли собой всего лишь вокально–гитарные этюды, отличавшиеся тем не менее странной красотой