увидел, что происходит в действительности. До этого у нас не было времени думать. Мы переезжали с одной концертной площадки на другую, из студии звукозаписи в телевизионную студию».
Джорджа, более чем кого–либо другого в окружении Beatles, раздражала битломания. Еще до того, как ЛСД начал оказывать свое сомнительное волшебное действие, он уже был сыт ею по горло, и это проявлялось в его отношении к случайным попутчикам, фэнам и журналистам. Он подписывал автографы с откровенным неудовольствием, а иногда и вовсе отказывался делать это. Однажды американский фотокорреспондент сфотографировал его изображающим знак «V». Когда снимок появился в газете, Харрисон потребовал его негатив, не для того, чтобы уничтожить, а для того, чтобы увеличить и повесить на двери ванной в Кинфаунсе, а также поместить на рождественскую открытку 1965 года. Судя по всему, Джордж забыл о последствиях поступка, равносильного профессиональному самоубийству, совершенного в 1963 году, когда он, говоря языком его учителей из ливерпульской школы, «вел себя неподобающим образом по отношению к Тони Бэрроу и говорил представителям прессы вещи, способные повредить имиджу «Beatles». В конце 1965 года за кулисы одного концертного зала был допущен молодой журналист Филип Норман. Beatles приняли его дружелюбно, за исключением Джорджа Харрисона, державшегося подчеркнуто отстраненно.
Его мрачное расположение духа во время этого последнего тура по Британии могло быть связано с тоской по уюту Кинфаунса и Патти. Перед самым Рождеством Брайан в беседе с ними предложил им скрепить свои отношения, и они решили зарегистрироваться в Эпсоме, не привлекая к себе, насколько это возможно, внимания общественности, 21 января 1966 года. «Я женился, потому что изменился», — пояснил Джордж на неизбежной пресс–конференции, состоявшейся на следующий день после свадьбы, не уточнив, каким образом и по какой причине. Это выяснится спустя несколько месяцев благодаря Полу Маккартни, который был одним из двух свидетелей.
Глядя в объектив кинокамеры на свадебной фотографии, Пол молча напомнил о своем существовании. В молодежных журналах время от времени проводились опросы на тему, кто из Beatles наиболее популярен. Результаты зависели не от того, женаты они или нет, а от того, в какой степени каждый из них «светится» на публике: Пол был первым, Джордж последним. Хотя в конце 1965 года одна из поклонниц группы, не знавшая о предстоящей женитьбе Джорджа, писала ему: «Я бы хотела любить всех Beatles, но Джон женат, у Пола кто–то есть, мой друг любит Ринго, так что остаетесь вы, и поэтому я вас люблю». Низкий рейтинг и подобные сомнительные комплименты вполне устраивали Джорджа, ибо это отвлекало от него определенную долю навязчивого внимания публики.
Желание избежать узнавания в ресторане, фотографирования при выходе из лифта, преследования на улице теперь, похоже, пересиливало стремление стать богатым и знаменитым. Иногда ему удавалось избежать этого, потому что благодаря своей неприметной внешности вне сцены он выглядел как человек, похожий на Джорджа Харрисона. Несколькими годами позже на киностудии в Лос–Анджелесе он однажды в шутку с успехом перевоплотился в дворника, всего–навсего облачившись в комбинезон. Ринго это не удалось.
Битломания не только ограничивала его частную жизнь, но и негативно сказывалась на его творчестве. Ему приходилось выбирать между заработками, которые приносили тридцатиминутные выступления, когда из вечера в вечер он играл одно и то же, и уважением к себе как к музыканту. Звуковые системы на некоторых площадках оказывались достаточно мощными, и в большинстве случаев Beatles старались как можно быстрее отыграть номер, не слыша друг друга. Раньше Джордж брал на себя труд настраивать гитары — свою и Джона, — теперь ему было абсолютно все равно, как они звучат.
Кассовые сборы оставались астрономическими, но к 1966 году посещаемость заметно сократилась. Бывали случаи, когда пустовала половина мест в зале. Beatles становились таким же привычным аттракционом в Штатах и Британии, каким были в Мерси — сайде в 1962 году. Вроде лондонского автобуса: если вы не попали на одно шоу, можно подождать следующего.
Движущая сила ослабела, но не ослабевала истерия. Когда Пол спел соло «Yesterday» из альбома «Help!», публика слегка поутихла. Он сам аккомпанировал себе на акустической гитаре, ибо никто не видел смысла в том, чтобы брать в туры струнный квартет, который был задействован в студии. Дело, конечно, было не в деньгах, но подобная утонченная изысканность в короткой программе Beatles не находила отклика у слушателей, купивших билеты на выступление группы, а не на концерт сольного исполнителя.
«Yesterday» — это особый случай, но и треки с их последнего альбома «Rubber Soul» также были сложны для воспроизведения на сцене силами обычной бит–группы, хотя навыков Пола и Джона в игре на электрооргане «Vox Continental», который теперь путешествовал вместе с гитарами и барабанами, вполне хватало для исполнения некоторых партий. Что им было недоступно, так это ситар, на котором играл Джордж в песне Джона «Norwegian Wood», туманной реминисценции о внебрачной связи.
Ситар — девятиструнный инструмент с передвижными ладами и вибрирующим звуком. Джордж натолкнулся на него среди реквизита фильма «Help!» и, немного повозившись с ним, начал играть, как на некой причудливой гитаре. Его металлическое бренчание и слышится в «Norwegian Wood» — один из многих странных звуков, которые сегодня можно услышать на пластинках Beatles и других так называемых бит–групп. За несколько месяцев до выхода «Rubber Soul» Kinks и Yardbirds выпустили синглы с индийскими мотивами. В «See My Friends» Kinks, воссоздающей средствами поп–музыки атмосферу Индии, соло–гитарист Рэй Дэвис играет на спешно раздобытом ситаре. Гитарист Who Пит Тауншенд, приверженный инструментарию бит–группы, отметил, что «это первое разумное использование «жужжания», гораздо более успешное, чем все, что делали Beatles, и гораздо более раннее». Приятель Рэя Дэвиса по художественной школе Барри Фантони вспоминал, что был вместе с Beatles в тот вечер, «когда они слушали «See My Friends» на проигрывателе и говорили друг другу: «Слушай, эта гитара звучит как ситар. Нужно тоже раздобыть такую». Они копировали все, что делал Рэй». Ситарист присутствовал также и на сеансе записи Yardbirds, но группа предпочла более экзотическое звучание Джеффа Бека, гитариста, заменившего Эрика Клэптона. Еще более глубокое дыхание Востока ощущалось в третьем сингле Номер Один Rolling Stones в Британии «Paint It Black» с искусным облигато на ситаре Брайана Джонса.
С легкой руки Beatles и Stones ситар стал столь же обязательным аксессуаром в арсенале некоторых предвестников скоротечного классического периода в поп–музыке, как педаль в «Yes It Is». Донован и Дэйв Мэйсон (из новой наполовину сформированной группы Стива Уинвуда Traffic) приобрели по ситару, после того как в течение часа изучали недавно приобретенный за границей инструмент Джорджа. Рой Вуд из Move — еще один подававший надежды исполнитель из Мидлэндса — изобрел банджар, «гибрид» ситара и банджо.
Влияние восточной музыки, давно прослеживавшееся в современном джазе и фолке, становилось еще более отчетливым в середине 1960–х благодаря британскому акустическому гитаристу Джону Ренбурну, Indo–Jazz Fusions Джона Майера и гитаристу Габору Сабо с его «транс–джазом», что нашло отражение даже в названиях музыкальных произведений — «Search For Nirvana», «Krishna», «Raga Doll», «Ravi». Последний опус представлял собой посвящение Рави Шанкару, ситаристу, записавшему в 1965 году альбом, который звукозаписывающая компания выпустила под названием «Portrait Of Genius» («Портрет гения») во время его седьмого тура по США. Более известной, чем Шанкар, в то время была Суббулакшми, индийская дива, часто появлявшаяся на сценах Запада. Тем не менее именно Рави стал главным популяризатором индийской музыки, когда, как он выразился, «произошел взрыв интереса к ситару и я превратился в суперзвезду».
Родившийся в 1930 году в Бенаресе, самом святом городе Индии, десятилетний Рави вместе с семьей переехал с берегов илистого Ганга в Париж, где его старший брат Удай возглавлял индийскую танцевальную труппу. Родители сумели дать ему частное образование и радовались тому, что их младший сын сочетал в себе прекрасные способности к учебе с художественными наклонностями. С детства Рави возился с музыкальными инструментами брата и разыгрывал перед зеркалом различные сценки.
