Несколько дней Джордж провел в праздности, размышляя о сложившейся ситуации. Неизвестно, сколько еще Beatles пробудут на континенте, и кто стал бы обвинять его в предательстве, если бы он на это время присоединился к другой группе? За время его отсутствия музыкальная сцена Мерсисайда заметно расширилась. Каждый пригород — от Биркенхеда с его Pathfinders до Кросби с его Ian And The Zodiacs — имел свою местную знаменитость. Словно грибы после дождя, возникали группы самого разного состава, включая секстеты и октеты. Некоторые из них являлись полностью женскими, другие — полностью черными. Было даже несколько женских и одновременно черных. Многие из них (подобно Quarry Men) играли за пиво и относились к этому как к развлечению. Но некоторые были настроены вполне серьезно, и среди них Remo Four, возникшие на руинах Viscounts Дона Эндрю и Колина Мэнли и считавшиеся лучшей инструментальной группой Ливерпуля.
Уже обладавший статусом полупрофессионала, Джордж представлял собой ценность для команды, имевшей подобное положение, например, Lee Castle And The Barons, в состав которой входил его старый знакомый Лез Стюарт. Однако в конце первой декады декабря 1960 года Beatles — за исключением Стюарта Сатклиффа, к тому моменту обрученного с Астрид, — вернулись домой. Их эпопея в «Top Ten» завершилась тем, что Беста и Маккартни выдворили из Германии на основании ложного обвинения в умышленном поджоге, инспирированного герром Кошмидером .
Пригласив к себе в качестве бас–гитариста бывшего члена Blackjacks Часа Ньюбая, Beatles выступили в «Casbah», а затем — в Сочельник — в «Grosvenor», вновь осторожно приоткрывшем свои двери для поп–музыки. Благодаря поездке в Гамбург, «успешному немецкому туру», как говорили в Ливерпуле, их охотно приглашали в различные заведения, но это были лишь отдельные выступления. 27 декабря их в последний момент включили в программу в «Lither–land Town Hall», и Джон Леннон потом вспоминал, что в тот вечер Beatles впервые приветствовали на родине с тем же энтузиазмом, что и в Гамбурге. Посетители, как обычно, спокойно танцевали под музыку Searchers и двух других групп, но стоило появившимся на сцене Beatles взять первые аккорды, как толпа рванулась к сцене. В подражание Шеридану они вели себя так, будто играют ради собственного удовольствия и им нет никакого дела до публики. «Мы действительно многим тогда понравились, — вспоминал Джордж. — Люди подходили к нам и говорили: «О, вы хорошо говорите по–английски».
Оглушительный успех Beatles в «Litherland Town Hall» дал пищу для размышлений многим музыкантам Мерсисайда. Член группы Dominoes Кингсайза Тэйлора Бобби Томсон «видел, что они станут великими, и я хотел, чтобы это произошло. Это было необычное ощущение. Все любили их». На самом деле их любили далеко не все. Некоторые видели в них лишь нечесаных, неопрятных ребят, которые курили на сцене и, согласно мнению Дона Эндрю, «устраивали ужасный, оглушительный шабаш». Вне всякого сомнения, они имели большое влияние на публику, но в музыкальном плане являли собой атавизм, поскольку в этот период поп–музыка была, как никогда за всю свою историю, безобидной и эфемерной. «В Англии большую популярность приобрели Cliff Richard And The Shadows, — говорил Джордж. — Они выхо дили на сцену в серых костюмах, при галстуках и с носовыми платками, а мы все еще играли вещи Джина Винсента, Бо Диддли и Рэя Чарльза».
На тот момент большинство наиболее ярких адептов классического рока ушли в мир иной (Бадди Холли), сидели в тюрьме (Чак Берри), подверглись остракизму со стороны общества (Джерри Ли Льюис), ударились в религию (Литтл Ричард), либо отошли от дел по другим причинам — братья Эверли служили в военно–морском флоте, тогда как сержант Пресли только что демобилизовался из армии. Хитпарады в Северной Америке и Европе возглавляли сменявшие друг друга скучные красивые мальчики с оленьими глазами, аккуратно уложенными волосами и застенчивыми улыбками, которых звали преимущественно Бобби.
Тем не менее среди этого мертвого болота наблюдались и живые ростки. Сохранявшие верность ритм–энд–блюзу Рэй Чарльз и Fats Domino продолжали штурмовать вершины чартов, в то время как техасец по имени Рой Орбисон трансформировал «Only The Lonely» — банальный экзерсис очередного «Бобби» — в эпическую песню, сочетавшую в себе произношение хиллбилли с оперной высотой тона и контролем за дыханием.
Ни один из Beatles не мог сравниться с Орбисоном, обладавшим столь выразительным бельканто, но Джон, Джордж и Пол создавали весьма оригинальные вокальные аранжировки — «Please Mr. Postman» группы Marvelettes, «Money» Барретта Стронга и других песен, вышедших на Tamla–Motown, многообещающем черном лейбле из Детройта. Все из первой партии записывавшихся на нем исполнителей вошли в Hot 100. Больше остальных из них Джордж слушал Miracles, чей лидер Смоки Робинсон имел «голос, напоминавший порхающую бабочку».
Джон был поклонником Чака Берри, чьи вещи продолжали составлять значительную часть репертуара почти всех молодежных вокально–инструментальных групп Мерсисайда. Его тюремное заключение и отсутствие крупных британских хитов лишь способствовали усилению культа знаменитого американского музыканта. Несмотря на то что более популярные янки доминировали в британской поп– музыке, группы из культурно изолированной ливерпульской глубинки, а также из других регионов, ездившие в Гамбург, не столь явно, как остальные, опирались на материал из чартов. Если только их об этом не просили, большинство из них крайне редко исполняли номера британских звезд, не дотягивающих до американских стандартов.
Хотя Gerry And The Peacemakers исполняли все, что появлялось в еженедельном Тор 20, они, как и любая другая профессиональная группа из Мерси–сайда, отыскивали и менее известные номера. «Узнав, что вышел сингл с песней в стиле ритм–энд–блюз — скажем, Чака Берри, — я тут же бежал в магазин, чтобы купить пластинку, и в той же самой очереди практически всегда встречал кого–нибудь из Beatles. Потом между нами разворачивалось соревнование, кто быстрее сделает свою версию». Вместо слов к «Well (Baby Please Don't Go)» Джон Леннон написал слова к «Dance In The Street» Джина Винсента для Big Three.
Тони Шеридан хвалил Beatles за «талант находить необычные записи», и его мнение разделяли Билл Харри и Крис Кертис, барабанщик Searchers. Многие музыканты и диск–жокеи, присутствовавшие в списках американских независимых звукозаписывающих компаний, «были даже неизвестны там», говорил Джордж. Золотой жилой для Beatles и Gerry And The Peacemakers являлась коллекция Боба Вулера, устроителя церемоний на «джазовых вечерах» в «Holyoake Hall» в Уэйвертри. Группы, выступавшие на менее эксклюзивных площадках, могли отыскивать раритеты, настроив свои приемники на волны зарубежного вещания Би–би–си или континентальной коммерческой радиостанции «Radio Luxembourg». Searchers и Beatles практиковали адаптацию песен американских девичьих групп. И те, и другие играли «Shimmy Shimmy» группы Orlons, а версия Beatles песни «Boys» из каталога Shire lies особенно нравилась девушкам, поскольку ее пел Пит Бест, редко демонстрировавший свои вокальные возможности. На концертах Rory Storm And The Hurricanes Ринго пел дуэтом со Свингин Силлой, днем работавшей машинисткой, чей дебют в качестве певицы состоялся в «Iron Door», бывшем джаз–клубе, переквалифицировавшемся на поп–музыку, когда бум трэда сошел на нет. Как раз в то время вышел фильм Дика Лестера «It's Trad, Dad!», в котором выступления Джина Винсента, Чабби Чекера и школьницы поп–звезды Хелен Шапиро сопоставлялись с выступлениями Экера Билка и других джазменов.
Время от времени та или иная ливерпульская поп–группа исполняла какую–нибудь вещь в стиле
