Она поцеловала эту маргаритку в лоб, а остальные снова затянули:

— Никогда не видала такого славного хоровода, — сказала я Сомбриане, отходя в сторону, чтобы поглазеть на четырёх нарциссов, которые расселись вокруг плоского камня и подбрасывали в воздух серебристых скарабеев.

Это сильно напоминало игру в бабки, и у каждой комбинации было своё название, которое нарциссы объявляли шёпотом, бросая скарабеев:

Но тут я со всех ног бросилась к левкоям, которые карабкались на забор, удирая от белки, которая за ними гонялась.

— Кошки-мышки! Кошки-мышки! — радостно завопила я. — Вот эту игру я знаю!

Но заборчик был узенький и скользкий. Я не удержалась и грохнулась на землю.

Белка подбежала и помогла мне подняться, а левкои обступили меня. К счастью, я не ушиблась и улыбнулась им как могла приветливей, отряхивая пыль с передника. Мне показалось, что левкои поймут меня лучше, чем другие цветы: недаром же они играют в кошки-мышки.

— Огромное вам спасибо, госпожа белка, — сказала я. — Прошу прощения за мою неловкость.

— От всей души прощаю, — отозвалась белка.

— Меня зовут Анни, — добавила я, обернувшись к цветам. — У нас дома все садовые стены увиты левкоями, и я надеюсь, что встречу вас всех, когда вернусь на землю.

Тут среди цветов поднялся настоящий переполох, и все левкои вытащили из-под воротничков рубашек золотые кулончики в форме кубиков.

— Если ты с земли, — загалдели они, — тогда скажи: наши талисманы похожи на солнышко?

Белка немедленно вмешалась:

— Спрячьте ваши талисманы, спрячьте немедленно. И вообще Анни уже наверняка предупреждена, что рассказывать про солнце строго запрещается.

Левкои не унимались, и я уже пожалела, что не удержала язык за зубами. Как вдруг госпожа белка, всегда такая рыжая, похожая на язык огня, летающий от дерева к дереву, от испуга прямо посерела, все талисманчики скользнули под рубашки, а левкои и анютины глазки бросились врассыпную…

Рядом со мной осталась только Сомбриана.

Я удивилась, почему такой переполох, но тут заметила, что над нашими головами парит исполинская ласточка. Сперва я удивилась, что она такая огромная. Я забыла, что сама-то стала совсем маленькой, когда произнесла волшебные слова, чтобы попасть в Королевство цветов.

В блистающих ласточкиных крыльях отражался свет, вспыхивая голубыми искрами, а брюшко её было несравненной белизны. Она покружилась над нами, потом взмыла ввысь и улетела дальше.

— Это директриса нашей школы, — шёпотом пояснила Сомбриана. — Её превосходительство госпожа Серозелинда с нею в большой дружбе и, наверно, уже сказала ей про тебя. Она всегда следит за порядком на переменах, вот ей и пришла охота взглянуть, что ты делаешь.

В это время мимо нас проходила примула, она несла на руках лавровый листочек. Он был хорошенький, как пирожное с кремом, и славный, как котёнок. Он всё время ласкался к примуле и так нежно и так горячо обнимал её руками за шею, что её жёлтые щёки порозовели от удовольствия.

— Это наш школьный похвальный лист! — заметила Сомбриана.

— В каком смысле? — переспросила я.

— Да так уж. Лучшей ученице в классе разрешается поносить похвальный лист. А похвальные листы — это маленькие лаврики. Их воспитывают прямо в кабинете у директрисы. Они настолько ласковые и дружелюбные, что наши самые лучшие ученицы занимаются недели напролёт без продыху, лишь бы получить такой лаврик.

Я и вправду заметила, что все с завистью косятся вслед примуле. Я было принялась объяснять Сомбриане, как выглядят похвальные листы у нас, но тут на меня налетел какой-то одуванчик, да так неловко, что я кубарем полетела на землю.

В поисках платка я обнаружила на дне кармана трёхцветный мячик и показала его своей спутнице.

— Какая красота! — восхитилась Сомбриана, — А что это?

— Это мой мячик!

— Мячик?

— Как, ты никогда не видела мячиков?

— Никогда, А что с ним делают?

— Играют. Если у девочки в кармане мяч, она никогда не чувствует себя одинокой.

— Дай мне рассмотреть его поближе, ладно?

— На, держи.

Сомбриана медленно крутила мяч в руках. На лице у неё было написано изумление, переходившее в восторг Она несколько раз повторила:

— Какой красивый! Какой занятный!

— А знаешь, он ведь прыгает.

— Как прыгает?

Я взяла у неё мячик, бросила его перед собой, он подпрыгнул и вернулся ко мне в руки.

— Ой! Он живой… Он живой… — вырвалось у Сомбрианы.

Я вернула ей мячик, и она вздрогнула, словно дотронулась до незнакомого зверька. Она потихоньку его погладила, потом вдруг испугалась и выронила его из рук. Мячик несколько раз подпрыгнул и замер. Сомбриана с опаской посмотрела на меня.

— Слушай, а он не умер?

— Ну что ты! — возразила я. — Его можно бросать на землю сто раз, тысячу раз, а он всё равно будет прыгать.

— Как странно… Очень странно… — пробормотала Сомбриана.

Тем временем нас обступили долговязые шиповники и хитрецы-желтоголовники, которым интересно