— Вам не верится, что этот пост я заслужила сама? Что меня избрали как лучшую?

Он почувствовал прилив горячей крови к лицу. Ведь именно такими были его мысли — угадав их, Фрейя лишний раз продемонстрировала свой недюжинный ум, свой талант лидера.

— Прошу простить меня, одван. Я сказал, не подумав.

Похоже, принять извинение от капитана ей было непросто.

— Наш народ разделен на группы, в зависимости от того, где они проживают, какую выполняют работу. Группа выбирает предводителя, совет предводителей решает, кому быть одваном.

Оказывается, здесь своего рода демократия, а вовсе не монархия, как полагал Бентон.

— Еще раз прошу меня извинить.

Фрейя посмотрела ему прямо в глаза.

— А почему вы решили, что это не так? Я же заметила, с каким удивлением ваши люди смотрели на здешних женщин. Не хотела показаться излишне любопытной, но раз уж пошел такой разговор, прошу ответить.

— Потому что у нас женщины не воюют наравне с мужчинами и не занимают высоких должностей.

Ее взгляд стал жестким.

— Если только они не принцессы?

— Да.

— Похоже, вы пришли из очень отсталой страны…

С великим трудом Бентон удержался от гневной отповеди. «Отсталая страна? Тогда почему у нас карабины и револьверы, а у вас луки и стрелы? Но ведь она говорит не об оружии, не о технике. Она говорит… о культуре».

Когда Бентону было двенадцать, его мать предложила несколько поправок к городским законам. Она была умна и начитана, и ее мысли восхищали юного Улисса. Однако поправки были отвергнуты даже без обсуждения, зато власть предержащие не поскупились на насмешки: мол, не женское это дело. Больше мать никогда не пыталась заниматься законотворчеством, но не могла скрыть досаду, когда при ней обсуждались политические вопросы. Зачастую Бентон недоумевал, почему дураки и невежды мужского пола имеют право голосовать на городских выборах, а его умница-мама — нет.

Теперь ему по-другому виделся американский Запад, и он думал о тамошних женщинах, избравших себе — кто по необходимости, а кто и по желанию — профессии, которые в культуре американского Востока считались неженскими. Культура эта еще не до конца подчинила себе территорию между рекой Миссури и хребтом Сьерра-Невада. Только сейчас Бентон понял, что произошло: женщины его страны были заточены кто в корсет, кто в четыре кухонные стены, и страна, допустив эту несправедливость, сама себя лишила чего-то очень важного, очень ценного. На ум пришли слова, сказанные им сержанту Тиндаллу: «Может, и не такая уж это плохая мысль — изменить свое отношение к жизни».

— Тут вы правы, одван. И еще как правы.

Услышав такой ответ, Фрейя вроде бы смягчилась.

— Вижу, на самом деле у вас не столь уж низкое мнение о женщинах. Это хорошо, а то я было подумала, что вы похожи на викосийцев.

— Этот народ отличается от вашего? — спросил Бентон.

Фрейя указала на запад.

— Мы потомки тех, кто когда-то пришел из Паленказы. Это там, где начинаются воды величайшего из океанов.

— Западное побережье, — кивнул капитан.

— Да. И мы, и народы, что живут к югу и западу, и даже некоторые из поселившихся на севере, все вышли из Паленказы, а там мужчины и женщины трудятся наравне. Такой уклад завещан нам предками, и он угоден Свету. Викосийцы же — выходцы из Бареоса, из северных холодных краев. Они, да и народы гор к северу и востоку от них, живут вовсе не так, как мы.

«Волны переселений», — вспомнились Беннету рассуждения лейтенанта Гаррета.

— У них нет воинов-женщин?

— Конечно же, есть! Да разве способен устоять город, если половина его жителей не возьмется за оружие? Но у викосийцев женщины несут только гарнизонную службу. Набеги — это для мужчин, и женщина не может возглавить войско.

Беннету стало не по себе при мысли, что еще совсем недавно он бы не увидел в подобном укладе ничего предосудительного. Как же сильно изменилось его мировоззрение за месяцы, проведенные в Астере.

Фрейя опустила голову.

— Прощаете ли вы меня за обман?

— Да, одван Фрейя. Вы даже не догадываетесь, как я вас уважаю, и ваш полководческий талант достоин восхищения. Но вы, конечно же, правы: впредь не следует устраивать друг другу такие сюрпризы, как эта ваша военная хитрость.

Хозяйка Астеры улыбнулась, и Бентон сообразил: ей было небезразлично, как он воспримет признание. С другой стороны, разве не зависят от этого и благополучие ее города, и ее личная безопасность?

Через полтора месяца с востока прискакал гонец с вестью, которая потребовала срочного заседания военного совета. Кроме Фрейи и Бентона в нем участвовали лейтенант Гаррет, десиры Агани и Костони, сержанты Тиндалл и Белиса.

Десир Агани доложил о случившемся:

— Они уже выступили, не дождавшись, когда соберется все войско. Уверены, что мы не подозреваем об опасности и можно застичь нас врасплох. Их не больше шести десиров. Для нас это прекрасная возможность разгромить викосийцев встречным ударом.

Фрейя провела ладонями по расстеленной перед ней карте, похлопала по участку, находящемуся, по прикидкам Бентона, милях в двадцати пяти к северо-востоку от Астеры — в Канзасе на этом месте стоял город Салина.

— Это можно сделать вот здесь, у перекрестка. — Она нахмурилась. — Но что-то меня тревожит.

Бентон взглянул на лейтенанта Гаррета, а тот указал на карту:

— Сэр, кажется, это и правда великолепная возможность.

Сержант Тиндалл кашлянул, и капитан перевел взгляд на него.

— А вы, сержант, что думаете?

Тиндалл всматривался в карту, щурясь и кривя рот.

— Капитан, однажды старый индеец мне сказал: увидишь волка, задай себе вопрос, где бродит его стая.

Лейтенант Гаррет недоуменно сдвинул брови, а Фрейя с любопытством посмотрела на сержанта.

— Почему вы решили, что это ловушка?

— Мэм, я не генерал, но я думаю про этих парней и понимаю, что их слишком мало. Конечно, побольше, чем нас, но не имей мы карабинов, отсиделись бы под защитой стен. Вот я и думаю: что если это приманка? Индейцы часто так делают: пошлют несколько воинов, мы увяжемся в погоню, и вдруг — раз! — кругом уже тьма краснокожих.

Белиса кивнула:

— Так было в прошлый раз с теласийцами.

— Теласийцы в эту пору года не пойдут на север. — Десир Агани указал на карту. — Если не рисковать, победы не будет. Нынче у нас отменные шансы.

— Ты прав, — согласилась Фрейя, — они даже слишком отменные. Неужели викосийцы настолько глупы? Они ведь знают, что наша конница вооружена карабинами.

— По словам гонца, викосийцы считают это военной хитростью: шум страшен, но в остальном оружие большой опасности не представляет.

— Они убедятся, что это не так, — с ухмылкой пообещал Тиндалл.