что он «одумался». Но соблюдая нормы поведения микросоциальной среды, субъективно транссексуал воспринимает свои контакты как гомосексуальные.

Это может быть при удачном стечении обстоятельств, когда в период формирования сексуальных ориентаций транссексуалу встречается человек противоположного пола, к которому он испытывает влечение, или при изоляции от ровесников своего пола и преимущественном общении со сверстниками другого пола. Формируется либидо, направленное на представителя противоположного пола, которое в дальнейшем закрепляется. Ощущая свою принадлежность к другому полу и сохраняя свойственные ему внешние признаки, такие транссексуалы могут найти сексуального партнера, которого устраивают его особенности.

Мужчины-транссексуалы с «краевыми» вариантами транссексуализма, адаптированные по типу трансформации полового влечения, могут неплохо устроиться в жизни. У них формируется влечение к женщинам, а их покладистый нрав, мягкость, уступчивость, — привлекает многих женщин. У них «женское» стремление к домашнему очагу и уюту, черты хорошего семьянина, они любят своих детей, охотно помогают жене в ведении домашнего хозяйства и выполняют «женские» обязанности — моют посуду, убирают квартиру, иногда даже шьют одежду для членов своей семьи. Их женам завидуют их подруги и соседи, видя, как мужчина постоянно носит домой сумки с продуктами, много времени проводит на кухне, носит белье в стирку или стирает сам, гуляет во дворе с детьми вместе с мамами других детей.

Одна из подруг женщины, жены транссексуала, была просто поражена, услышав от него слова: «У меня сегодня стирка», — которые столь привычны в устах женщины, но необычны в устах мужчины. Он встретил подругу жены, когда она зашла пригласить их для совместного похода в кино, — в фартуке, с засученными рукавами и мокрыми руками, так как только что оторвался от стирки. Жена в это время смотрела телевизор. Обе подруги пошли в кино, а муж остался дома стирать.

Такой муж — мечта феминисток. Однако жена имеет иной идеал мужа — решительного и сильного, требуя от мужа, чтобы он вел себя как «настоящий мужчина», то в браке могут быть конфликты, затрудняющие семейную жизнь.

При «ядерных» вариантах транссексуализма высока вероятность совершения попыток самоубийства из-за того, что жизнь пациента в «чужом» поле для него невыносима. У них часто бывают затяжные депрессии. По данным В.М.Маслова с соавторами, у 60 % мужчин и у 23 % женщин бывают мысли о самоубийстве. Реализуют их 20 % мужчин и 8 % женщин. Из-за этого при настойчивых требованиях пациента сексопатологи рекомендуют смену пола.

При хирургическом изменении пола пациенты проходят обследование и испытательный срок до 1 года, в течение которого они получают гормональное лечение и носят одежду противоположного пола. Многие пациенты предпочитают гормональное лечение хирургическому.

Сексопатологи помогают пациенту адаптироваться в обществе в связи со сменой пола, корригируют его взаимоотношения с представителями другого пола проводят семейную психотерапию при вступлении пациента в брак.

Самым трудным при смене пола является психологическая и социальная адаптация пациента. Сексопатолог И.В.Голубева отмечает, что значительно легче сменить женский пол на мужской, чем мужской на женский. Женщины-транссексуалы легче приобретают «мужскую» походку, а мужчинам-транссексуалам труднее избавиться от мужской походки и приобрести «женскую». Легче и смена одежды — женщины- транссексуалы без особенных трудностей носят мужскую одежду, а мужчинам после смены пола труднее привыкнуть к женской одежде. Некоторые мужчины-транссексуалы, сменив пол, утрируют все внешние женские атрибуты — носят парики, шиньоны, злоупотребляют женской косметикой.

Д.Мани считает, что смена пола после 21 года уже сложна, так как транссексуалы овладевают определенной профессией, приобретают общественное положение. В этих случаях требуется не только обмен документов, но и смена места жительства (переезд в другой город), прекращение всех прежних знакомств и встреч с родственниками, овладение новой специальностью. Сексологи называют это «смертью» в одном поле и «рождением» в другом поле.

По данным зарубежных авторов, 70–80 % пациентов довольны результатом операции. Несмотря на все юридические и социальные сложности, связанные со сменой пола, добившись её, пациенты в конце концов адаптируются и даже вступают в брак.

2% оперированных кончают жизнь самоубийством. Неудовлетворенность результатами чаще всего связана с тяжелыми предшествующими психическими заболеваниями.

При компенсированных «краевых» вариантах транссексуализма хигургическая смена пола не производится. Сексопатологи проводят психотерапию для максимальной социальной и сексуальной адаптации.

Если «ядерные» транссексуалы, стремящиеся сменить пол, не имеют такой возможности, то наблюдается дисгармония между их паспортным полом и половым самосознанием. Прогноз в таких случаях неблагоприятный, высок риск самоубийства.

«Краевые» варианты транссексуализма более благоприятны, так как эти пациенты подчиняются социальным нормам и не решаются на смену пола, поэтому стремятся подавить биологическую мотивацию и адаптироваться в жизни.

Трансвестизм

Трансвестизм — стремление носить одежду и прическу противоположного пола и играть его роль, но без такого явного психического дискомфорта и стремления любым путем изменить свой пол, как у транссексуалов.

Трансвестизм может сочетаться с пассивным гомосексуализмом у мужчин и активным — у женщин, но может встречаться и в изолированном виде, без гомосексуальных контактов.

Однажды ко мне на прием пришел молодой человек в женском парике и в женской одежде (почему-то многие из переодетых в женскую одежду мужчин предпочитают мини-юбки, хотя вид волосатых и порой кривоватых мужских ног, даже обтянутых тонким нейлоном, мало привлекателен), весь увешанный цепочками, с огромными болтающимися серьгами почти до плеч, с унизанными кольцами пальцами и распространяя вокруг себя запах низкокачественной парфюмерии.

В те времена трансвестисты были ещё в диковинку, не то, что сейчас, и молодой человек рисковал попасться на глаза сотрудникам милиции. Тем более, что черты лица у него были явно мужские, и он даже был плохо выбрит. Сочетание щетины с пепельным париком, цепочками и прочими атрибутами женской одежды выглядело довольно забавно. Поглазеть на него сбежался весь средний медицинский персонал нашего медицинского центра.

Мужчины, ожидавшие приема у моего кабинета, посматривали на него недоуменно, а потом, как по команде, все встали и пересели в другой конец холла. Как объяснил мне потом один из них, ему было даже противно находиться рядом с таким, как он выразился, «бесполым субъектом». Другой пациент объяснил нежелание сидеть с ним рядом тем, что он за ним должна была заехать его девушка, и он боялся, что она подумает, будто он «голубой».

Сам же переодетый пациент, слегка рисуясь, рассказал, что ему интересно попробовать себя в женской роли, и ему очень хотелось посмотреть, как к этому отнесется психиатр. К тому, что прохожие смотрят на него с презрением и отвращением, ругаются и обзывают его, он уже привык, и ему даже нравится шокировать окружающих своим экстравагантным видом. Именно с этой целью, как выяснилось, он и не бреется — чтобы издалека было видно, что это мужчина, переодетый в женскую одежду.

Но на меня ему не удалось произвести шокирующего впечатления, я и не таких видела, поэтому он был очень разочарован. «Ну, давайте, воспитывайте меня, говорите, что я «грязный извращенец», что я психически больной», — уговаривал он меня. А когда я рассмеялась и сказала, что он ещё инфантилен и обладает истерическими чертами личности, он очень обиделся, надул губы, как капризный ребенок и сказал: «Вот-вот, все вы, психиатры такие, вам лишь бы клеймо на человека навесить.» Чем уж ему так не понравилось мое высказывание, и почему он предпочел бы, чтобы я назвала его «грязным извращенцем», — в тот раз мне выяснить не удалось, так как он тут же встал с видом оскорбленного до глубины души человека и вышел из кабинета.

Каково же было мое удивление, когда спустя примерно полгода я вновь увидела его в своем кабинете, но уже в обычной мужской одежде, с обычной прической и без запаха дешевой парфюмерии. «Вы меня не