«Конечно, хотят, – думала она. – Для них будет приключением распоряжаться в доме, когда родители уедут. Почему нет?» И она подумала также, теперь уже с тревожным чувством угрызения совести, что Эмили будет проводить слишком много времени с Харрисом.
Роберт настаивал.
– Я не беспокоюсь о них, ты знаешь. Брюс и Джози так же надежны, как мы с тобой.
Да, думала она, когда они могут быть полезны, ты используешь Леманов даже несмотря на то, что недолюбливаешь их. Все же она ничего не ответила, только повернула руки ладонями вверх и внимательно стала их рассматривать. На руках уже начали образовываться крошечные темно-красные корки, подобные горошинкам.
– Я не хочу ехать, – после некоторой паузы произнесла Линн резко.
– Сегодня ты видела этого человека, – начал он.
– Да, – ответила она, – ну и что?
– Я не верил, что ты это сделаешь. Я был очень удивлен. Я не думал, что ты на самом деле намерена это сделать.
– Я была намерена, Роберт.
– И что он…
– Ох, нет! – закричала она. – Не задавай мне таких вопросов. Разве ты не понимаешь это лучше меня? Если бы только ты согласился пойти со мной.
– Если это тебя удовлетворит, – ответил Роберт, ухватившись за ее слова. – Я не верю, что нам нужно что-либо, кроме того чтобы уехать вместе. Однако если это удовлетворит тебя, я сделаю все, – закончил он покорно.
Линн стояла у окна, все еще глядя на свои руки.
– Мы устали, оба устали. – Говоря всегда неторопливо, сейчас он спешил и запинался. – Последний год или два были сложными, не было покоя, и мы с тобой едва ли час были вместе одни. У тебя новый дом, у меня новый офис и работа. У меня новые лица, новые школы, друзья, все эти трудные согласования…
Видя его страдание, она чувствовала себя победительницей, но все же что-то внутри нее должно было сожалеть о его страдании.
– Послушай. Я знаю, что у меня вспыльчивый характер, но я не часто теряю самообладание, ты должна это признать. И я всегда потом об этом страшно сожалею. Не сказал бы, что это очень хорошо. Но я неплохой человек, Линн, и я люблю тебя.
Снизу послышались звуки музыки – это Энни трудилась над менуэтом. Эмили поднялась наверх, чтобы подойти к телефону в своей комнате. Как будто он прочитал мысли Линн – как он почти всегда это делал, – Роберт сказал мягко:
– Они нуждаются в нас, Линн. Наши дети нуждаются в нас обоих. Мы не должны их наказывать. Не должны.
– Ох, – выдохнула Линн.
Он зашагал по комнате, пока снова быстро не заговорил:
– Я ревновал, я был взбешен той ночью. Когда я увидел, что ты танцуешь с этим мужчиной, в то время как я беспокоился о тебе, я обезумел. Теперь я понимаю, как это было глупо с моей стороны. Ты невинная женщина, ты никогда не могла бы… – И он замолчал, а глаза его заблестели от слез. – Тогда ты сказала, что со мной что-то случилось.
– Я была очень, очень рассержена, Роберт, и продолжаю сердиться.
– Хорошо. Сердишься ты или нет, неважно. Ты ведь поедешь? Ради нашей семьи, поедешь? – Он положил толстый конверт на туалетный столик. – Я был счастлив, когда достал эти билеты. В это время года все они заказаны для свадебных путешествий, но, на мое счастье, был отменен один заказ. Ох, Линн, прости меня.
Он все еще стоял здесь, на его ресницах блестели слезы, а она, не говоря ни слова, отвернулась.
Самолет набирал скорость по длинной взлетной полосе вдоль болот и стремительно поднялся в яркое небо, взял направление на юг.
– Ну вот, мы летим, – сказал Роберт.
Линн ничего не ответила. Чувство обиды все еще причиняло ей боль, которая отдавалась в ней подобно плохо переваренной пище. Из-за ее желания покончить с ужасным раздражением, скрыть от детей все, что можно скрыть, она позволила себя убедить и посадить в самолет.
– Ты будешь рада, что поехала, – сказал он ласково.
Она обрушила на него всю силу своего презрения.
– Рада? Вот то-то будет праздник!
Роберт, глядя на нее с мольбой, поджал губы в знак предостережения. Они сидели трое в одном ряду. Пожилой человек, настолько толстый, что большей своей частью занимал еще и место Роберта, прижимая его к окну. На месте у прохода сидела Линн.
– Ужасно тесно, – прошептал Роберт. – Первый класс, черт возьми.
Не обращая на него внимания, она достала из сумки книгу и откинула спинку. Линн всегда старалась приспосабливаться к ситуации наилучшим образом, и даже сейчас она с удовольствием подумала о том моменте, когда увидит пальмы и голубую воду. Проведя большую часть своей жизни на Среднем Западе, она все еще находила их новизну чудесной; прежде она только дважды была на прекрасных, располагающих к отдыху Карибских островах. Какой смысл наказывать себя. Я буду плавать, я захватила с собой интересные книги, и, к счастью для меня, я достаточно худа, что могу позволить себе много есть; я надеюсь, что питание будет хорошим. И я не должна разговаривать с Робертом.
