— Сами не видите? Туземцы не умели жить иначе: построили пушку, установили ее защищать клад от любого врага. Они были так уверены, что любой чужак — агрессор, который хочет забрать у них ценности. Вот, дозащищались.
Нэша глубоко погрузилась в размышления. Мысленно унеслась куда-то далеко отсюда, пока вдруг не ахнула.
— Дорл. Да что это с нами! Нет никакой проблемы. Пушка вовсе не страшна.
Двое мужчин недоуменно уставились на нее.
— Не страшна? — спросил Дорл. — Она уже раз стреляла по нам. Когда оторвемся от поверхности…
— Как ты не видишь! — рассмеялась Нэша. — Бедная глупая пушка — она совершенно безвредна. Я в одиночку сумею с ней справиться.
— Каким образом?
Глаза у Нэши загорелись.
— При помощи лома, молотка или хотя бы деревяшки. Давайте вернемся на корабль и начнем грузиться. Да, когда мы в воздухе, то целиком во власти пушки — так она устроена. Бьет по всему, что летает. Но и все. Цель на поверхности ей недоступна. Разве я не права?
Дорл медленно кивнул.
— Мы нашли мягкое брюшко дракона. По легенде, оно не закрыто броней. — Он рассмеялся. — Все верно. Все совершенно верно!
— Идем же, — позвала Нэша. — Возвращаемся на корабль. Но прежде закончим одно дело здесь.
К кораблю они вернулись утром следующего дня. Ночью умер капитан, и его тело по традиции сожгли. Команда стояла вокруг кострища, пока не погас последний уголек. А когда все уже хотели вернуться к работе, появились женщина и двое мужчин — грязные, уставшие, но довольные.
И вот от корабля потянулась длинная вереница людей. Они шли по бесконечной серой пустыне шлака и оплавленного металла, а добравшись до пушки, всем скопом набросились на нее с гвоздодерами и прочими инструментами — кто что успел прихватить.
Телескопические прицелы разбили в крошку, провода вырвали с корнем, шестеренки погнули и раскололи.
Наконец от пушки оттащили снаряды и сняли с них детонаторы. Металлический страж умер — бояться стало нечего.
Пришельцы спустились в подвал и принялись изучать картины, пленки, книги, драгоценные короны, кубки и статуэтки.
Когда солнце уже тонуло в серой дымке, кочующей над выжженными просторами планеты, люди поднялись наверх. Какое-то время они еще смотрели на недвижные обломки пушки, затем отправились в обратный путь.
Оставалось еще много работы — выстрелами судно повредило довольно сильно, и какое-то оборудование пришлось устанавливать заново. Важно было починить корабль как можно скорее и сняться с места.
Прошло пять дней, и звездолет вновь поднялся в небо.
Нэша стояла в рубке. Сложив руки на груди и присев на краешек стола, она смотрела в иллюминатор, как усыхает внизу шарик планеты.
— О чем думаешь? — спросил Дорл.
— Я? Да ни о чем.
— Точно?
— Ну, пыталась представить время, когда на этой планете было все иначе. Когда на ней кипела жизнь.
— Да. Когда-то все было иначе. Жаль, что никто из наших не забирался так далеко прежде. Мы и представить не смели, будто в этой части вселенной есть разумная жизнь, пока не увидели взрыв.
— И тогда уже стало поздно с ней связываться.
— Ну, не так уж и поздно. В конце концов, мы спасли имущество этой цивилизации: музыку, книги, картины. Привезем сокровище домой и тщательно изучим. Изменимся сами и не пойдем по пути исчезнувшей расы. Особенно мне глянулись скульптуры. Ты видела ту, что с крыльями, но без головы и рук? Их отломали, видимо, но вот крылья… Статуя очень древняя, ее образ так вдохновляет.
— Когда мы сюда вернемся, нас уже не будет поджидать пушка. В следующий раз корабль никто не собьет. Сядем на поверхности и спокойно заберем остатки клада, как мы его окрестили. — Нэша улыбнулась Дорлу. — Поведешь нас ты, как и положено доброму капитану.
— Капитану? — усмехнулся Дорл. — Значит, ты все решила?
Нэша пожала плечами.
— Фомар уж больно часто спорит со мной. Так что ты подходишь.
— Тогда летим. Курс — домой.
Взревев двигателями, корабль пролетел по широкой дуге над руинами города и, прибавив ходу, умчался за горизонт. В небо и дальше — в открытый космос.
А внизу, прямо в центре разрушенного города, уловив рев корабля, вздрогнул детектор-флюгер. Бетонная плита-основание болезненно заскрежетала, силясь развернуться в сторону шума. Через какое-то время среди обломков пушки загорелся красный огонек.
Вдалеке, за сотни миль от города загорелся в ответ другой огонек — глубоко под землей. Ожили автоматические реле, завращались шестеренки. На поверхности отъехал в сторону, открываясь, участок оплавленного металлического шлака. Появился пандус.
По нему съехала на землю тележка и развернулась в сторону города. Вслед за ней из-под земли показалась вторая, груженная проводами. Выехала третья — нагруженная телескопическими прицелами. Дальше были еще тележки, везущие реле, управляющие детали, запчасти и оснастку, болты и шурупы, штыри и гайки. Последняя везла снаряды.
Когда тележек выстроилась целая очередь, самая первая стартовала по замерзшей пустыне, не спеша ведя колонну — в разрушенный город.
Чинить сломанную пушку.
ЧЕРЕП
— И что за выбор у меня есть? — спросил Конгер. — Говорите, мне интересно.
В комнате царило молчание; все взгляды были прикованы к нему, Конгеру, которого доставили сюда прямо в серо-коричневой тюремной робе. Спикер медленно наклонился к Конгеру:
— Перед тем как отправиться за решетку, вы довольно успешно торговали — вне закона, само собой, — получая немалую выгоду. Теперь у вас не осталось ничего, только перспектива провести в камере следующие шесть лет.
Конгер нахмурился.
— Сложилась определенная ситуация, очень важная для нашего совета, и разрешить ее можно, применив особые таланты. К тому же она вполне способна заинтересовать вас. Вы ведь были охотником, правда? Добились значительных успехов, выслеживая добычу, скрываясь, дожидаясь ее в ночи… Вам, должно быть, немалое удовольствие доставляют охота, погоня, преследование…
Конгер вздохнул, скривив губы.
— Понял, — сказал он. — Оставьте трепотню и сразу переходите к делу. Кого я должен пришить?
Спикер улыбнулся.
— Всему свое время, — тихо произнес он.
