генераториума. Почти семь минут бега по затихшим, безжизненным коридорам, мимо пустых камер и переходов, набитых потеющими от страха заключенными, готовыми к погрузке на транспорт для рабов. Некоторые из них протягивали к нему руки, по ошибке принимая за одного из своих спасителей из Черного легиона. Охотник отвечал на поклонение ударами меча. Он не замедлял бега, не позволял себе остановиться ни на мгновение, даже для того, чтобы покончить с возмутительным святотатством. Вслед за свистом меча по туннелям раскатывались злые и испуганные вопли. Этот рев и мычание скотины, согнанной на бойню, сгрудившейся в страхе при виде большего хищника, вызывали у него улыбку. Охотник пытался подавить смех, хотя само их существование было смехотворно. Такие жалкие. Такие напуганные.
Через шесть минут и тридцать одну секунду после того, как он оставил позади «Громовой ястреб», Талос добрался до подвала. Последние три этажа он пролетел, сорвав дверь лифта и прыгнув в темноту шахты. Он был способен пережить это падение. Повелитель Ночи приземлился с грохотом, эхом прокатившимся по ближайшим камерам генераториума.
Не тратя времени даром, Талос вновь перешел на бег и пронесся через пустую диспетчерскую. Одну из стен занимали гигантские окна, открывавшиеся на просторный зал со сводчатым потолком. Внизу рычащие и клацающие генераторы вырабатывали энергию для тюремного комплекса. Каждый из двадцати генераторов был вышиной с пятиэтажное здание. Пыхтящие поршни, визжащие зубчатые колеса и гудящие аккумуляторные батареи покрывали их поверхность, словно чешуя огромного ящера. Переходы и мостики этого миниатюрного города были озарены мигающими красными лампами аварийного освещения.
Изображение на дисплее визора дрогнуло и пошло полосами. Вспыхивали и гасли руны. Электрические помехи. Очень сильные помехи, выводившие из строя датчики шлема.
Зачем понадобилось так много энергии? Талос оглядел диспетчерскую, достаточно просторную, чтобы вместить несколько десятков человек персонала, но сейчас совершенно пустую.
К чему закрывать щитами тюрьму, под завязку набитую смертниками?
Анафема изрыгнул очередь болтерных снарядов, ударивших по окружавшим Талоса контрольным панелям.
Поле зрения очистилось. На зал обрушилась темнота. И следом за ней тишина.
Это произошло не мгновенно. Поначалу тьму нарушала агония панелей управления. Пляшущие электрические дуги освещали мрак, подобно разрядам молнии. Но когда последние искры угасли, тьма стала абсолютной — истинной, знакомой лишь тем, кто провел жизнь на планете без солнца.
Затем пришла тишина. Двадцати генераторным башням потребовалась почти минута, чтобы заглохнуть окончательно. Огромные, изголодавшиеся по вниманию и ослепшие без руководящих сигналов от контрольных панелей, они не сдавались. Под рев и мигание красных ламп включились предохранительные системы. Талос выпустил остаток обоймы в предохранительный блок и отвернулся от яркого пламени взрыва.
И вновь наступила темнота. Генераторные башни залязгали, задребезжали и наконец с последним гаснущим стоном утихли. Еще сорок восемь секунд, и благословенная тишина затопила мертвый город машин.
Талос прыгнул прямо в окно диспетчерской и, пролетев под звон разбитого стекла двадцать метров, благополучно приземлился на металлическое покрытие нижнего этажа. Керамит громыхнул о железо. Повелитель Ночи всмотрелся в темноту, прислушался к тишине и выдохнул два слова:
— Охотничье зрение.
Индрига не был напуган, однако быстро терял терпение. Остальных нервировала темнота и остановка генераторов. Девчонка наконец прекратила сопротивляться, но и эту новость вряд ли стоило считать приятной. Девка уже искусала и исцарапала Эдсана и Миррика, и Индрига в глубине души подозревал, что чокнутая сучка просто ждет удобного момента.
Четыре человека замерли в темноте между двумя генераторными башнями. Звон разбитого стекла донесся до них даже сквозь рев умирающих генераторов. Тьму прорезали узкие лучи света — это Индрига и Эдсан включили подствольные фонари на дробовиках, отнятых у охраны.
Девчонка застонала и закашлялась так громко, что Индрига вздрогнул.
— Заткните ей пасть, — прошипел он, — и опустите чертовы фонари.
Эдсан, подчинившись, наклонил дробовик, так что луч больше не вырывался в проход между двумя башнями.
— Кажись, ты только что обмочился, Индри. Я видел — ты подпрыгнул, будто у тебя под ухом выстрелили.
В голосе Эдсана звучала не насмешка, а что-то близкое к панике.
— Я не напуган, — шепотом отозвался Индрига, — просто говори, Трон тебя побери, потише.
Эдсан замешкался с ответом. Индрига, без сомнения, выглядел испуганным, а это не предвещало ничего хорошего. Индрига был гангстером из подулья, как и большинство здешних зэков, но, в отличие от них, его кожа сплошь почернела от татуировок с длинными списками жертв и от еретических символов. К тому же он был огромным — то ли выращен искусственно, то ли не раз оказывался под ножом хирурга, охочего до аугментики.
Наконец страх заставил Эдсана заговорить:
— Индри. Нас ведь четверо, так? Это хорошо, верно?
— Угу.
У Эдсана появилось отчетливое ощущение, что Индрига его совсем не слушает. В этом не было ничего нового — Индрига быстро заделался большой шишкой в секторе «Р» и не обращал внимания на всякую шелупонь вроде Эдсана, — но теперь, похоже, Индрига отмахнулся от него вовсе не из пренебрежения. На сей раз Индри выглядел так, будто почуял запах жареного и собрался рвать когти.
Это было странно. Глядя сейчас на Индригу, Эдсан вспомнил брыластых боевых псов, которых его бывший хозяин стравливал в подпольных собачьих боях. Генетически модифицированные, превращенные в горы мускулов с челюстями-капканами, эти псы перед боем подбирались и нервно дрожали, уставившись на что-то, видимое лишь им. У них зашкаливал адреналин, ежу понятно, и все же странно было видеть животное настолько… сосредоточенным. Дрожащие, но напряженные, они пялились… в этом-то и проблема. Как и те уродские псы, Индрига таращился сейчас Император знает куда.
— Ты что-то видишь? — прошептал Эдсан.
— Нет. Зато слышу.
И в эту секунду Эдсан тоже услышал. Может, услышала и девчонка, потому что она снова застонала. И заработала пощечину от Миррика, который, все еще в крови, сидел позади. Новые ноты вплелись в утихающий вой генераторов. Что-то ритмическое. Металлическое кланк-кланк-кланк-кланк… Эдсан даже не мог понять, на что это похоже. В голове всплыло единственное сравнение, пробившееся сквозь нарастающую панику.
Индрига поднял дробовик:
— Кто-то идет сюда.
— За ней?
Эдсан сглотнул. Тихая сосредоточенность Индриги действовала ему на нервы. Плохо. Может, стоит бросить девчонку и убраться отсюда?
— Индри… Они пришли за девкой?
Эвридика заговорила в первый раз с тех пор, как ее схватили. Облизнув распухшие губы, пленница прошипела, вложив как можно больше яда в свои слова:
— Нет.
Один из сыновей Императора всегда отличался от своих братьев.
