Наши игроки окажутся на высоте. Я забью мяч вратарю Де Рокко ударом с лёта внутренней стороной правой стопы, благодаря пасу, пасу-подарку, направленному мне Бернаром Лакомбом. Бернар очень хотел, чтобы я подтвердил свой только что заключенный контракт голом а-ля Платини.

Конечно, нельзя судить о моей игре только по этому первому матчу, тем более что я не достиг еще своей лучшей формы…

Перед приходом в «Сент-Этьенн» я вновь столкнулся со сборной Аргентины – в товарищеском матче. Команда этой страны отмечала первую годовщину своей победы на чемпионате мира. В составе сборной «остального мира» мы нанесли ей поражение со счетом 2:1.

Победа в составе команды «остального мира» не столь частое событие. Это – только третий ее успех за сорок один год и девять сыгранных матчей.

Это был незабываемый день, и мы хотели даже пронести на своих плечах в знак полного своего триумфа нашего тренера – итальянца Энцо Беарзота.

Когда еще перед матчем ко мне обратился Беарзот с предложением выступить в этой престижной встрече на высшем уровне, я тут же ответил согласием. Участие в команде «остального мира» давало мне полное право причислить себя к лику «великих». Полное право – я отдаю себе отчет в этих словах…

После отпуска, проведенного на Антильских островах, я был, конечно, не в лучшей форме. И мы с Беарзотом договорились, что я сыграю только один тайм.

Чтобы получить максимальное удовольствие от игры, я вышел на поле в первом тайме. Как мне ни жаль, но победа была достигнута во втором, когда Беарзот выставил четырех нападающих.

Я рассчитывал, что это будет обычный товарищеский матч, но он очень сильно напоминал финальный матч чемпионата мира. Чисто символическая игра вдруг превратилась в дело чести и достоинства соперников.

Часы перед началом матча протекали бурно. Мы делили номер с Бонеком, поляком из Лодзи, который впоследствии станет моим самым лучшим другом и партнером в «Ювентусе». Наш капитан голландец Крол потребовал от Беарзота урегулировать довольно щекотливые финансовые вопросы, которые касались индивидуального вознаграждения (5 тысяч долларов) – организаторы матча, судя по всему, не были намерены уплатить его нам немедленно, и предоставления членам наших семей билетов без мест на трибунах для публики. Таким образом, моя жена Кристель должна была находиться в этом взбаламученном море «инчас» – экстремистски настроенных болельщиков «Ривер Плейт» или «Бока хуниорс»…

Такой мини-скандал частично объясняет нашу горячую решимость на футбольном поле.

На поле некоторые аргентинцы играли руками и даже пускали в ход кулаки. Гальван лично занимался моими ногами, а потом ногами Паоло Росси. Тарантини спровоцировал Каузио, и Тарделли был удален с поля, на мой взгляд, совершенно несправедливо израильским арбитром М. Клейном.

Конечно, у нас были свои счеты после чемпионата мира.

События на поле, вероятно, развивались не в мою пользу. Беарзот поручил мне место скорее защитника, чем нападающего. И конечный результат был достигнут без меня.

Во Франции в таком случае мою игру расценили бы плохо. Но Беарзот, напротив, к счастью, отозвался об мне хорошо. Он даже признался в беседе со специальным корреспондентом журнала «Франс-футбол» Жаком Этьеном: «Если бы Платини играл в итальянской команде, я бы сделал из него настоящего организатора игры в средней линии. У меня много способных игроков, которые могут искусно воспользоваться его проходами и воплотить их в голы».

Из этого праздничного спортивного соревнования, уровень которого оказался намного выше среднего, я сделал для себя несколько выводов.

Впервые я ощутил себя в игре такого уровня. Ни в «Нанси», ни в сборной Франции такого не было. Там вся игра строилась главным образом в расчете на меня. В «Нанси» это чувствовалось особенно остро. Тяжесть моей ответственности в игре становилась для меня просто невыносимой. В глубине души мне казалось, что это противоречит коллективному духу команды.

На стадионе «Ривер Плейт», который расположен на сероватом берегу реки Рио-де-ла-Плата, передо мной была поставлена задача как перед одним из рядовых игроков команды. Никаких «звездных» поползновений в этот вечер. Все игроки были равны, каждый из нас выполнял свою работу, служа интересам всех, всего коллектива. Судьба этого матча зависела от всех, а не от какого-то широкоплечего аса.

И это мне понравилось. И я подумал, что хорошо, если так же будет в «Сент-Этьенне», тем более что многие из моих будущих партнеров по клубной команде являются моими коллегами по сборной Франции.

Перед обычным календарным матчем «Нанси» с «Лионом» я снова свиделся с теми игроками, которые связывали со мной свои надежды на стадионе «Жёффруа-Гишар» в Сент-Этьенне. Веселые, радостные, теплые встречи. Ветеранам «трехцветных», принимавшим участие в розыгрыше чемпионата мира, я тут же передал свои свежие, так и выпиравшие из меня, новости, и мы все поделились нашими сожалениями по поводу той неудачи, которая не позволила нам пойти дальше, хотя для этого у нас были все нужные качества и средства.

Перед моим приходом в «Сент-Этьенн» часто задавались два вопроса: сумеет ли «Сент-Этьенн» продвинуть вперед Платини, или же, напротив, Платини придаст большую ценность «зеленым»? Несомненно, все было взаимосвязано. Руководители «Сент-Этьенна», которые знают свою команду давно и досконально, вряд ли стали бы вкладывать в меня капитал, не рассчитывая в будущем на свою удачную судьбу. А я готов был отдать максимум сил, раскрыться до конца, играть в футбол с удовольствием, доставлять его другим и чувствовать себя в игре свободным.

Контракт на два года. Два года, чтобы преуспеть.

Прежде всего нужно преодолеть психологические барьеры. Среди посторонних считалось хорошим тоном позлословить о каторжных работах в команде «СентЭтьенн», которую называли Зеленым заводом. Такого образа вполне достаточно, чтобы представить посаженных на цепь футболистов, тренировки с форсированными марш-бросками, адскую потогонную систему. Такую картину, разумеется, привлекательной не назовешь.

Со стороны легко подвергать критике строгость режима тренировок. Но в такой строгости не было ничего сверхчеловеческого… В «Нанси» тренировки были точно такими, да и в других клубах они, по-моему, отнюдь не были менее серьезными. Главное различие состояло в интенсивности и продолжительности тренировок.

В «Сент-Этьенне» хорошо знали, что боевой дух, умение преодолеть себя, неистовое стремление к победе лежат в основе всех успехов клуба.

Там также хорошо знали, что все моральные и физические качества должны проявляться и в менее значительных матчах, проводимых в ходе подготовки команды. Незадолго до приглашения Алена Мершадье в клуб «Нанси» для укрепления его обороны Клод Кюни бросил оскорбительно-резкое слово, бичуя систему тренировок в «СентЭтьенне». Дело в том, что Мершадье дважды там ломал себе нос, и вот тренер заявил: «Сент-Этьенн» и Робер Эрбен могут гордиться тем, что они являются чемпионами Франции по переломам носов…». Вероятно, это вызывало смех только у него самого.

Что касается меня, то я, в свою очередь, тоже учусь умению смеяться (сквозь слезы). На первой же тренировке в составе «зеленых» я больно ударяюсь головой о Пьера Репеллини. Результат: рассечена надбровная дуга… Все, правда, обошлось. К счастью, Святая Сиголена[17] меня хранила.

Мне обычно нужно два месяца, чтобы достичь лучшей своей формы. Это происходит в начале каждого сезона.

Я предупреждаю об этом Эрбена, к которому обращаюсь подчеркнуто вежливо, называя его «месье». Загадочная для меня личность этот Эрбен. Ему сорок лет. Может быть, сорок один. Он приехал из Ниццы, был там когда-то юниором. Он сделал превосходную карьеру в «Сент-Этьенне» и з сборной Франции. Роше, его духовный отец, произвел Эрбена в ранг тренера в возрасте тридцати двух лет. Тонкая, почти хрупкая фигура, металлический голос, пышная шевелюра. Он намеренно окружает себя какой-то таинственностью. С его плотно сжатых губ слетают благочестивые слова, потом он важно умолкает. Этакая скупость на фразы. Его называют за глаза «красным сфинксом». Ему явно не по себе, когда я обращаюсь к нему, называя его