«Уведи нас к Иисусу в небеса».

Горячечный бред? Тогда почему «Иисус»?

Хали отчего-то стало неловко. Через прибокс она связалась с центральным компьютером и вызвала сменщика, чтобы тот посидел у монитора. Сменщица, молодая наталь-интерн по имени Латина, явилась на удивление быстро. Форменный зеленый прибокс болтался у нее на бедре.

— Что за спешка? — поинтересовалась Хали, когда Латина ворвалась в каюту.

— Ферри просил передать, что ждет тебе немедленно в девятой богоТворильне.

— Мог и вызвать. — Хали постучала пальцами по своему прибоксу.

— Да… но он просто просил меня передать.

Хали кивнула, собирая вещи. Прибокс и рекордер уже давно стали не просто привычными приспособлениями, но частью ее тела. Она ввела Латину в курс дела, отметилась в журнале синхронизаций и вышла, раздвинув занавесь. В аграриуме кипела работа — созрел очередной урожай. Пробираясь между исполняющими сложный танец страды работниками, Хали нашла отправляющийся к ядру сервок. У старого корпуса она остановилась и пешком добралась до централи, а там по учебному переходу до девятой богоТворильни.

Алая цифра номера подмигнула ей, когда Хали нырнула в люк, окунувшись в тусклое синее мерцание. Ферри не было видно. С три десятка ребятишек от пяти до семи лет сидели по-турецки вокруг голопроектора в центре богоТворильни. В фокусе виднелась фигура человека в белом костюме корабельника, распростершегося на голой земле и прикрывшего руками голову — не то от страха, не то защищаясь.

— Что за урок, дети?

Вопрос был задан бесстрастным голосом стандартных учебных программ Корабля.

— Вот он, — заявил один из мальчишек, тыча пальцем в своего соседа, — хочет знать, откуда у этого человека такое имя.

Мужчина в фокусе проектора поднялся, явно ошеломленный, и откуда-то из-за границ изображения к нему протянулась рука. Ракурс изменился, и стало видно, что рука принадлежит другому мужчине, в длинном бежевом одеянии. Рядом испуганно била копытом большеглазая белая лошадь.

При виде лошади дети разом затаили дыхание, а когда мужчина в бежевом успокоил ее одним движением — захлопали в ладоши.

Хали присела на скамью, глядя на учебное представление, и, откинувшись на мягкую спинку, поискала глазами Ферри. Старика нигде не было. Очень типично — догонять и ждать.

Поначалу фигуры в фокусе проектора молчали, но теперь до Хали донесся раскатистый голос. Язык был ей неведом, но казался знакомым, таким знакомым! Хали казалось, что она почти понимает слова — словно в недавнем сне она учила их. Она нажала клавишу «Перевод» на подлокотнике, и голос прогремел снова:

— Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?

Этот голос! Где она слышала его?

Когда человек в белом поднялся, все еще прикрывая голову руками, Хали поняла, что на нем все же не бортовой комбинезон, а длинная накидка, оплетавшая его длинные ноги. Мужчина отступил на шаг, на два и снова упал, вскрикнув:

— Кто ты?

— Я Иисус, — отозвался раскатистый голос, — которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.[13]

Хали замерла.

«Иешуа, — слышалось ей в мертвой тишине. — Хесус. Иисус».

Фокус проектора померк, лампы на потолке разгорелись желтым. Хали поняла, что она одна в комнате, полной ребятишек, — это был урок для малышей. Почему Ферри приказал ей встретиться с ним здесь?

— А ты знаешь, — спросил у Хали сидящий на полу мальчишка, — откуда у того человека такое странное имя?

— Из смешения двух древних культур Земстороны, — ответила она. — А что вы смотрели?

— Корабль говорит, это сегодняшний урок. Началось с того, что тот мужчина скакал на лошади. Очень быстро. А у нас в гибербаках есть лошади?

— По накладным — есть, но у нас пока нет для них места.

— Я бы хотел на лошади покататься!

— А что вы узнали из сегодняшнего урока?

— Что Корабль везде, всегда был и все видел, — серьезно ответил мальчик.

Товарищи его закивали.

«Ты поэтому показал мне Иешуа, Корабль?»

Ответа не было. Но Хали и не ожидала ответа.

«Я не усвоила урок. Чему бы ни желал научить меня Корабль… я провалила экзамен».

Расстроенная, она поднялась, потом снова глянула на заговорившего с ней малыша. Почему нет взрослых? Конечно, это детское богоТворение — но хотя бы инструктор…

— Вы доктора Ферри не видели? — спросила она.

— Он приходил, но его вызвали куда-то, — ответила девчушка из задних рядов. — А разве можно покидать богоТворение?

— Только по корабельным делам, — соврала Хали.

Отговорка вышла пустой, но девочку вроде бы удовлетворила.

Решившись, Хали выбежала из комнаты. Вдогонку ей полетел девчоночий голосок: «А кто же у нас будет учителем?»

«Не я, малышка. Мне самой предстоит многому научиться».

Что-то на борту пошло наперекосяк. Странная беременность Ваэлы была лишь одним признаком из многих. Хали промчалась по боковому проходу в сторону ядра от богоТворильни, отодвинула крышку первого же служебного люка на своем пути и нырнула в проем. По тесной, плохо освещенной трубе она проползла до пересечения с другой, откуда сквозь другой служебный люк вывалилась в главный коридор архива. В зале были люди — группа средней школы на уроке по обращению со сложной техникой, — но ее проход между стеллажами пустовал, и за консолью, скрывавшей вход в тайное убежище Керро, никого не было.

Хали отворила потайной люк, пролезла в залитое слабый розовым светом помещение и плюхнулась в кресло за пультом. Люк за ее спиной со щелчком затворился. От спешки Хали изрядно запыхалась, но переводить дух времени не было. С чего начать? Вокодер, проектор?

Девушка пожевала губу. От Корабля ничего не скроешь. Урок, преподанный тем ребятишкам, был настоящим, она знала это.

«Чтобы обратиться к Кораблю, мне не нужна техника».

Тогда зачем вообще это место?

— Люди, как правило, меньше пугаются так, чем когда Я передаю мысли.

Голос Корабля раздавался из динамика прямо перед Хали, такой спокойный и мудрый, что девушка почему-то озлилась.

— Для Тебя мы просто зверушки? А что будет, когда зверушка Тебе надоест?!

— А как вы можете Мне надоесть?

— Потеряв почтение к Кораблю, — выпалила Хали, не раздумывая. Ответа не было.

Гнев ее остыл. Молча посидев минуту в раздумье, девушка задала иной вопрос:

— Кто Ты, Корабль?

— Кто? Не совсем корректный вопрос, Хали. Я появился вместе с первой человеческой мыслью. Чтобы события свершились в нужной последовательности, потребовалось немало времени — но только лишь времени.

— Так что же почитаешь Ты, Корабль?

— Я почитаю сознание, породившее Мой образ. И Мое почтение явлено в решении Моем наименьшим образом вмешиваться в ваше сознание.

Вы читаете Ящик Пандоры
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату