— Нашла ты хоть малейший намек на то, что затея эта принадлежит не кораблю, а Томасу?

— От Корабля поступил только один приказ — внести этого… Паниля… в списки колонистов.

— Ты запнулась на его имени.

— Из головы вылетело!

Вот теперь она нервничает, злится. Оукс обнаружил, что наслаждается игрой. У этой Легаты есть потенциал. Надо только отучить ее говорить «Корабль» вместо «корабль».

— Ты не находишь его привлекательным?

— Не особенно.

Легата принялась теребить краешек туники.

— И разговоры Томаса с кораблем тоже нигде не зафиксированы?

— Нет.

— Тебе это не кажется странным?

— В смысле?

— Томас должен был выйти из гибернации. Кто отдал приказ? Кто наблюдал за процессом?

— Никаких сведений.

— Как может пройти незамеченным то, что, как мы точно знаем, случилось?

Теперь к ее гневу добавился страх.

— Не знаю!

— Я ведь предупреждал — подозревать всех и вся.

— Да! Именно так вы и говорили!

— Хорошо… даже очень.

Оукс снова повернулся к голопроекции.

— А теперь иди и поищи снова. Может быть, ты что-то упустила.

— Вы знаете, что я упустила?

— Это, милая, ты должна выяснить сама.

Оукс прислушался к шороху ее туники, когда Легата выбегала из комнаты. Плеснуло светом из растворившегося на миг люка, потом сумрак вернулся в свои права.

Оукс переключился с записи на изображение в реальном времени, запрограммировав сенсоры следовать за Легатой по мере того, как она шла в архивы. Переключаясь от камеры к камере, он наблюдал за своей помощницей, пока та не уселась за пульт на командном уровне архивов и не затребовала нужные ей сведения. Оукс проверил, какие: все сообщения, которыми обменивались борт и Пандора, все ссылки на Раджу Томаса и Керро Паниля и… и Хали Экель не забыла.

«Молодец, девочка».

Теперь она предпримет следующий шаг — задействует кого-то из подручных Льюиса в качестве шпиона. Оукс знал, что Легата уже однажды изучала данные в архивах, но сейчас она просто вывернет каждое словечко наизнанку в поисках тайного шифра. Во всяком случае, на это он надеялся. Если тайна существует, Легата раскроет ее. Нужно только подтолкнуть, подвигнуть ее.

«Подозревай всех и вся».

Он выключил проектор и невидящим взглядом уставился в темноту. Скоро, очень скоро он окончательно переселится на нижсторону. Никогда не возвращаться в опасную тесноту борта! Пандора тоже опасна, но потребность в надежном убежище, где корабль не сможет более следить за ним, увеличивалась с пугающей быстротой. «Это железное чудовище!» Пока Оукс на борту, оно следит за каждым его шагом. «Я бы на его месте поступил так же».

Кое-кто полагал, что влияние корабля распространяется и за его обшивку. Но Редут поможет разрешить и эту проблему. Если только Льюис не облажался. Нет… никогда. Его долгое молчание объясняется, вероятно, какими-то местными трудностями. С клонами, например. На случай настоящей катастрофы существовало множество надежных сигналов. Ни один из них не прозвучал. Так что в Редуте случилось нечто иное. «Может, Льюис готовит мне приятный сюрприз? С него станется».

Оукс улыбнулся собственным мыслям, лелея их тайну. «Ты не знаешь, что я задумал, железное чудовище. Особенно для тебя».

И относительно Пандоры у него тоже есть планы, свои планы, в которые корабль никак не входит. И относительно Легаты — отдельные планы. Скоро ей придется посетить Комнату ужасов. Да. Стать более… надежной.

Впервые в жизни Ваэла подумала о том, чтобы отказаться от задания. Не из страха — она не раз единственной выживала на исследовательских субмаринах и все же была убеждена, что проект должен быть продолжен любой ценой. Осознание того факта, что важнее электрокелпа в Колонии нет ничего, было более глубоким, чем инстинктивное. Оно означало выживание.

«Я была там… и я выжила. Я должна была вести новую команду».

Эта мысль крутилась у нее в голове, когда они с Томасом подходили к новой субмарине, строительство которой тот потребовал ускорить. Несмотря на ранний час, работа уже кипела вовсю.

Томас внушал ей страх. Порой он казался вполне нормальным парнем, а иногда… что? Мысли теряли ясность.

«Он не так давно вышел из спячки и не успел вполне приспособиться к нашей жизни».

Они остановились в нескольких шагах от ограждения, и Ваэла вгляделась в обретавшую окончательные формы конструкцию, залитую светом прожекторов. Столько энергии тратится… и столько рабочих копошатся вокруг, точно муравьи вокруг надтреснутого яйца. Ваэла попыталась разобраться в том, что увидела. В целом конструкция понятна… но прозрачная капсула из плаза? При строительстве субмарин всегда пользовались плазмагласом, но цельная, съемная жилая капсула — это было что-то новенькое. Ваэла неожиданно поняла, что там будет тесно, и решила, что ей это вряд ли понравится.

«Почему Томас? Почему его назначили главным?»

Она вспомнила, как они шли по территории в эллинг для цеппелинов. Томас был слишком занят, отдавая приказы ей, и не заметил, как в цепи охранников мелькнула тень рвача-капуцина. Сорвав с бедра лазер, Ваэла поджарила тварь в последнем прыжке. Только потом ее затрясло — при мысли, что она едва не оставила оружие в комнате. Предполагалось, что внутри периметра безопасно, что охрана не спит…

Томас едва обратил внимание на случившееся.

— Быстрые какие, черти, — спокойно заметил он. — Кстати — в нашу команду с борта прислали поэта.

— Поэта? Но нам нужен…

— Мы получим поэта, потому что Корабль прислал нам его.

— Но мы просили…

— Я помню, о чем мы просили!

Похоже, ее новый начальник и сам чуял неладное.

— Хорошо, — пробурчала она, — но нам все равно понадобится системщик для…

— Я хочу, чтобы ты его соблазнила.

Ваэла не поверила собственным ушам.

— Когда ты выходишь из себя, — заметил Томас, — у тебя на лице играет радуга. Считай это заданием. Я видел голозапись этого поэта. Не так он и страшен…

— Мое тело принадлежит мне! — Ваэла пронзила его взглядом. — И никто — ни ты, ни Оукс, ни Корабль — не станет приказывать мне, кому отдавать его, а кому — нет!

Внезапно они оба разом остановились. Ваэла с изумлением заметила, что Томас стоит, подняв обе руки и глупо ухмыляясь, и только тогда поняла, что в гневе инстинктивно прицелилась из лазера ему точно