В марте 1915 г, чтобы обеспечить армейское командование, планировавшее наступление на Мемель необходимыми данными, был разработан план воздушной разведки. Для его реализации в Либаву перегнали два самолёта на лыжных шасси. Перелёт оказался сложным: моторы при низких температурах работали неустойчиво, масло

замерзло. Самолёты базировались на льду озера близ Либавы, площадку периодически заметало снегом и приходилось прилагать много усилий, чтобы расчищать её вручную. При отступлении от Мемеля аппараты не смогли подняться из- за непогоды, и их тащили люди.

Во многих странах ещё до войны конструкторы и сами летчики оснащали пулеметами небольшие двухместные самолеты, составлявшие часть воздушных сил. Российские самолёты в основном оставались безоружными, поскольку главной задачей авиации считалась разведка. Даже в начале военных действий, когда военно-техническое управление русской армии представило генеральному штабу свои соображения о возможности боевого применении овиации, ответ гласил: «На первом месте должна стоять задача разведки. Если эта задача будет заслонена погоней за превращением аппаратов в средства воздушного боя, то может случиться, что ни та, ни другая задача не будет достигнута».

Настойчивые просьбы авиаотрядов дать им хотя бы несколько пулеметов, отклонялись под предлогом, что это оружие летным подразделениям не положено по штату. Мешали и трудности технического порядка. Далеко не все пулеметы подходили для самолётов: «Максим», например, был тяжеловат; «Виккерс» с водяным охлаждением ствола нуждался в переделке под воздушное.

С началом Первой мировой войны получили практическое подтверждение способности самолётов не только вести воздушную разведку, но и производить поиск подводных лодок, а по мере увеличения полезной нагрузки применять бомбы по наземным и морским объектам. Приходилось также вести бой с себе подобными.

Учитывая обстановку, в декабре 1914 г. Б. Дудоров 1* приказал закупить для офицеров «маузеры», а для нижних чинов – карабины. Установить на морских самолётах пулемёты считалось почему-то невозможным. Тем не менее, Нагурский в январе 1915 г. установил на своём «Фармане» пулемёт системы «Максим», но огнём управлял не лётчик, а другой член экипажа.

С марта 1915 г. интенсивность действий германской авиации возросла и помимо воздушной разведки, немцы приступили к эпизодическим бомбежкам кораблей и береговых сооружений Балтийского флота. А обстановка на фронте тем временем всё более и более обострялась.

1* ДУДОРОВ Борис Петрович 11882-1965). Учился в Орле в сухопутном кадетском корпусе, затем в столичном Морском кадетском корпусе, который окончил в 1902 г., получив чин мичмана. Участник русско-японской войны, контужен, был в плену. После окончания Николаевской морской академии старший лейтенант Дудоров в 1912 г. назначен начальником Восточного района береговых наблюдательных постов Балтийского флота. Занялся вопросами развития авиации на флоте, руководил организацией Опытной авиационной станции в Гребном порту, открытие которой состоялось в августе 1912 г. Для знакомство с организацией морской авиации и авиационной техникой в 1913 г. с группой офицеров посетил Францию, а затем Англию. Приказом командующего Флотом Балтийскою моря от 23 сентября 1914 г. назначен начальником Северного воздушного района службы связи Балтийского моря, командовал авиатранспортом ’Орлица'. С 27 июля 1915 г. – начальник авиационного отдела службы связи флота Балтийского моря, участвовал в боевых вылетах в качестве наблюдателя. Произведенный в капитаны 1-го ранга Дудоров в конце декабря 1916 г. назначен начальником формируемой воздушной дивизии Балтийского моря. По вступлении в должность занимался подготовкой морской авиации к кампании 1917г., участвовал в разработке Положения о службе морской авиации и воздухоплавании императорскою Российского флота. При участии Дудорова 10 августа 1915 г. в Петрограде, на Гутуевском острове, была открыто офицерская школа морской авиации. Летом 1917 т. он стал первым помощником морского министра. Вскоре подол рапорт об освобождении от занимаемой должности. Назначен морским агентом в Японию с производством б контр-адмиралы. В Россию Дудоров не вернулся, жил в Токио. В 1923 г. переехал в Сон-Франциско, где занимался сочинением военно-исторических и мемуарных произведений, опубликованных в американской печати.

Награды: ордена св. Анны 4-й ст. с надписью “За храбрость', св. Анны 2-й ст. с мечами; св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, 3-й ст. с мечами; св. Станислава 2-й ст. с мечами; несколько медалей.

Летающая лодка 'ФБА”

При обороне подступов к Ирбенскому проливу довольно активно действовали лётчики Килькондского авиаотряда, несмотря но наличие только четырех гидросамолётов. Так 18 апреля, выполняя полёт на разведку, поручик Нагурский но «Фармане-11» попытался атаковать немецкий крейсер «Тесис». Сброшенные бомбы в цель не попали, о мотор самолёта Нагурского был повреждён шрапнелью. Пришлось произвести вынужденную посадку, устранить неисправность. После этого самолёт взлетел и экипаж вернулся на базу. Через неделю Либаву заняли немецкие войска.

Свои возможности как нового рода сил авиация продемонстрировала 30 апреля 1915 г., когда, группа немецких кораблей вошла в Рижский залив и обстреляли несколько береговых объектов. Русское командование знало о предстоящем набеге из перехваченной радиограммы, но по причине сложной ледовой обстановки выделенные для его отражения корабли своевременно в Рижский золив прибыть не смогли, В создавшихся условиях силой, способной оказать противодействие, оказались самолёты морской авиации. Безусловно, причинить какой-либо существенный ущерб они не могли, но своим присутствием создавали видимость воздушной угрозы. Другими словами, воздействовали психически, что несколько сковывало действия противника.

Обстановка заставляла постоянно менять систему базирования авиации, а также принимать меры для укрепления обороны Рижского залива, устья Финского залива и Або-Оландских островов. Особое внимание обратили на Ревельскую авиационную станцию, которая до этого предназначалась для снабжения техникой и подготовки личного состава. С прибрежного участка её перенесли на место возле реки Бригитовка.

Балтийской авиации всё чаще приходилось взаимодействовать с авиацией военного ведомства, что в обстановке полной неразберихи тех лет и скромных возможностей средств связи, представлялось задачей нелёгкой и требовавшей принятия мер для налаживания если и не взаимодействия, то хотя бы взаимного опознавания.

Переговоры старшего лейтенанта Тучкова с начальником воздушного района службы связи