способ при наличии площадки приземления являлся более эффективным по возможностям и обеспечивал наращивание усилий (многие виды техники сбрасывать с воздуха тогда не представлялось возможным). Высадка всего состава воздушно- десантной дивизии со штатным вооружением заняла несколько десятков минут. Работавший совместно с польскими десантниками 334-й полк доставил к цели, помимо личного состава 6-й воздушно-десантной дивизии Войска Польского, 24 самоходных орудия СУ-85 и девять автомобилей с боеприпасами. «Октябрьская буря» стала настоящим вызовом для Запада: масса самолетов шла прямо к границе с ФРГ, а высадка тысяч десантников происходила всего в нескольких десятках километров от западногерманских земель. Не менее впечатляющими были и проводившиеся на территории ГДР маневры «Братство по оружию-70», «Щит-72», «Союз- 81», и «Союз-83» с участием сил Советской Армии, Войска Польского, Чехословацкой и Немецкой Народных Армий.
Успех десантирования определяла точность высадки и, по возможности, меньшее рассеивание парашютистов. Разброс бойцов требовал времени на сбор, а оказавшиеся в отдалении подразделения и техника, рассеивая силы, ставили судьбу десанта в самый критический момент под угрозу. Концентрация десанта достигалась снижением высот выброски и темпом высадки – как по условию плотности «засева», так и минимальному времени нахождения самолетов над целью, где небольшие высоты и скорости десантирования делали их легкой целью. Однако парашютисты могли покидать Ан-12 через грузо- люк только в два потока, а временные интервалы в потоке по безопасности были естественным образом ограничены. Воздушный вихрь, подхватывая парашютистов на скорости под 300 км/ч, закручивал и разбрасывал их и во избежание столкновений и травм «зазоры» между десантниками лимитировались величиной порядка десятка метров. При небольших высотах выброски и по надежности практиковалось принудительное раскрытие парашютов, когда вытяжной парашют рывком фала выходил уже под обрезом грузолюка.
Для «уплотнения» десанта при высадке крупных групп оптимизировались боевые порядки самолетов и построение соединений, в которых самолеты выходили на цель разными маршрутами с хронометрированием маневров, перестроений и высадки. В самом экипаже отрабатывалось четкое взаимодействие, особенно с выходом на линию боевого пути к точке десантирования, когда от летчика, штурмана и борттехника требовалась полная скоординированность действий. В полетах по маршруту, помимо навигационного оборудования, с 1965 года стала использоваться аппаратура контроля места в боевых порядках «Клин», а с 1972 года – станция группового самолетовождения «Звено», упрощавшая пилотирование в строю и сигнализацию выброски десанта по ведущему. Со временем десантируемую технику стали комплектовать радио- маячками-передатчиками, а члены экипажа получали приемники-компасы, указывавшие местонахождение боевой машины для скорейшего поиска и сбора на земле.
Еще одним приемом стало совместное десантирование боевой техники с экипажами. При раздельной высадке время на поиск и подготовку машин для вступления в бой оказывалось наиболее критичным, а десант без огневой поддержки и «брони» – уязвимым. Однако, если и обычные парашютные прыжки являлись делом с известной долей риска, то сброс людей непосредственно на технике представлялся откровенно опасным предприятием (по крайней мере, на Западе от подобных предложений отказались сразу). Тем не менее, командующий ВДВ В. Ф. Маргелов в 1971 году настоял на разработке системы «Кентавр» с десантированием экипажа в машине. Отчаянный десантный генерал собирался лично опробовать систему в деле, но прыгать ему категорически запретил Министр Обороны А. А. Гречко. Тогда в роли испытателя выступил его сын, старший лейтенант А. В. Маргелов, вместе с подполковником Л. Зуевым 5 января 1973 года выполнив первый прыжок внутри БМД-1. Платформа П-7 с машиной была сброшена с Ан-12 с использованием пятикупольной парашютной системы, нормально приземлилась, уже через минуту десантники завели двигатель и, отсалютовав холостым выстрелом, подъехали к наблюдающим. Система была принята ВДВ и неоднократно использовалась – всего в строевых полках было выполнено около сотни сбросов техники с личным составом, в том числе и с десантниками сверху, на броне.
Что касается риска при десантировании, то при массовых прыжках допустимой считалась потеря 3% личного состава (к счастью, подобные случаи были единичными). Трагически закончились учения с высадкой парашютистов на Памир весной 1969 года. На этом направлении граница с Китаем была прикрыта крайне слабо, и эксперимент имел целью отработку при угрозе десантного заслона на горных перевалах и проходах. Группу парашютистов при прыжке с Ан- 12 сильным ветром снесло на ледники и скалы, где часть людей погибла.
Благодаря невысокому уровню пола самолета над землей с высотой порога всего 1,4 м высадка десанта считалась возможной даже при аварийной посадке без шасси. 10 апреля 1968 года при посадке Ан-12Б майора В. П. Удачина с самоходкой СУ-85 на борту взорвался амортизатор и сложилась передняя стойка. Как оказалось, вместо негорючего азота амортизатор был заправлен воздухом, к тому же с повышенным уровнем кислорода. Загорелось выбитое под давлением гидравлическое масло, пожар охватил переднюю часть самолета, где пострадали члены экипажа. После того, как самолет потушили, для извлечения самоходки наружу той пришлось прокладывать себе дорогу гусеницами из остатков самолета.
При проведении знаменитого парада в Домодедово в июле 1967 года, где демонстрировалась вся мощь советской авиации, были задействованы и строевые экипажи «транспортников»: перед трибунами строем прошли 40 Ан-12 из состава 229-го и 566-го ВТАП, которые вёл командир 229-го полка полковник Н.И. Кузнецов. На глазах публики были сброшены 1200 парашютистов и высажена боевая техника.
Однако это было лишь отражением шедших своим ходом «непарадных» маневров, подчас куда более впечатляющих: незадолго до этого на учениях «Северский Донец», проведённых в 1966 году, с Ан-12 были сброшены парашютным способом 1358 человек, 40 боевых машин и 128 ящиков с боеприпасами.
На масштабных учениях «Днепр» в сентябре 1967 года, охватывавших несколько военных округов, самолеты ВТА обеспечивали высадку двух воздушно-десантных дивизий. Десантирование производилось с участием Ан-12 с малых высот, из боевых порядков колонной отрядов и потоками пар с интервалами между машинами всего 30 сек. В 1970 году при проведении войсковых маневров «Двина», организованных в зимнее время, к десантированию привлекались четыре авиадивизии ВТА с 280 Ан-12 и 4 Ан-22, которые в одном вылете доставили к цели воздушно-десантную дивизию полного состава со всем штатным вооружением. Выйдя к объектам «условного противника» в плотных боевых порядках, авиаторы за 22 минуты высадили порядка 8000 бойцов и 152 единицы боевой техники. В ходе учений стран Варшавского Договора «Щит-72», проводившихся в начале сентября 1972 года, задействованный полным составом 110-й ВТАП поднялся по боевой тревоге и, перелетев на польский аэродром Мошнув, принял чехословацких десантников из состава 22-й воздушно-десантной бригады. На указанные площадки двумя полковыми вылетами были доставлены свыше 5000 парашютистов и средства огневой поддержки десанта.
Десантирование приходилось выполнять и во вполне «гражданских» целях – на необжитых пространствах Севера подчас просто невозможно было доставить грузы на удалённые площадки. В октябре 1970 года четыре экипажа 196-го ВТАП под началом замкомандира полка подполковника Д. Л. Свердлова парашютным способом сбрасывали топливо и продовольствие на льдину зимовщикам полярной станции СП- 16. В ноябре 1974 года в Заполярье работали уже десять Ан-12 из состава полка, обеспечивавших зимовку полярников на острове Визе, куда были доставлены на парашютах 374 т грузов.
