10. Веер. Франция, 1890-е

Перламутр, репс Высота – 28 см, ширина в раскрытом состоянии – 49 см Веер, plie, в оправе из переливчатого бело-розового перламутра, Пластины в местах их соединения, с экраном слегка заходят друг за друга краями, образуя сплошную поверхность. Пластины соединены у основания штифтом с дужкой из желтого металла, и с двумя перламу тровыми кнопками. На экране веера, выполненном из репса цвета беж, изображены фигура путти и овальный медальон, вокруг которого асимметрично расположены цветущие ветви в зеленых, голубых и белых тонах. Тип оправы, высота открытой части которой, уступает ширине экрана, характер орнаментальной живописи позволяют датировать веер 1890-ми годами.

11. Веер. Франция, 1890-1900-е

Кость, бумага, роспись Длина оправы. – 28 см, максимальный размер в развернутом состоянии – 49 см Веер-скелет, складной, в оправе, из кости, с экраном из бумаги, Оправа «a l'Anglaise» состоит из узких костяных пластин фигурной, формы, декорированных ажурной резьбой, дополненной росписью в голубых, розовых и зеленоватых тонах с золочением. У основания, оправа скреплена металлическим штифтом с двумя кнопками со вставками из искусственных рубинов. Форма, пластин, в нижней, части оправы образует волнообразный орнамент, Прорезной орнамент расположен посередине в виде симметричного фигурного медальона, напоминающего своими очертаниями бабочку. На образовавшейся поверхности изображены два павлина. и по сторонам от них – две белки. На экране веера, на розовом, фоне расположены медальоны, окруженные гирляндами цветов. В центральном медальоне изображена сцена свидания, а в боковых – фигурки летящих путти. В мелких медальонах изображены, цветы. Края медальонов заполнены трельяжной сеткой и рокайлями, Расположение пластин веера и соотношение пропорций оправы и экрана имитируют веера, второй, половины XVIII века. Однако пластины вееров 1770-1780-х годов были обработаны ажурным, декором полностью, причем он сочетался с рельефной резьбой. На данном веере эти признаки отсутствуют. Сюжет, композиция и стиль росписи оправы близки, образцам декоративного искусства неоклассицизма, В то же время выделение сюжетов росписи в картушах и медальонах на экранах вееров отсылает нас к 1790-м годам и предполагает другую форму оправы – вошедшую тогда в моду оправу, образующую в разложенном виде сплошную поверхность. Таким образом, веер имеет эклектичный характер: в нем сочетаются признаки формы и отделки, вееров, существовавшие в разные десятилетия XVIII и XIX веков. Композиция и манера живописи в медальонах, в свою очередь, не соответствует стилю живописи, конца. XVIII столетия. Эти особенности, позволяют, датировать веер последним десятилетием XIX – началом, первого десятилетия XX века, когда одним из весьма популярных стилей был стиль французского придворного искусства времени Людовика XVI, к которому и тяготеет рассматриваемый веер.

12, 13. Веер «Лента». Франция, 1770-1780-е

Лицевая и оборотная сторона. Перламутр, бумага, роспись, золочение Длина оправы – 28 см, максимальный размер в развернутом виде – 43 см Веер-скелет, складной, в оправе из молочно-белого перламутра с двойным бумажным, экраном. Перламутр декорирован, ажурным, резным орнаментом, золочением и росписью в виде ленты и веточек с цветами, Пластины соединены у основания металлической дужкой с помощью штифта с двумя кнопками из металла. В раскрытом положении веера на его пластинах образуется медальон с изображением, пастуха с двумя овцами, вокруг ленты и цветы. На лицевой стороне экрана, в медальоне неправильной формы изображена пасторальная, сцена.: в глубине, на фоне сельского пейзажа, под деревом, две сидящие дамы и кавалер, а слева на переднем плане крестьянин, играющий на дудочке. Вокруг медальона на темном фоне сиреневато-коричневого оттенка изображены разбросанные цветы и сложенные углами ленты, одна розовая, a. другая кружевная в манере tromp l'oeil. Изображение полос, кружева, и лепт было одним из модных сюжетов не только в росписи вееров, но и в орнаментации декоративных французских тканей во второй половине XVIII столетия. Композиция росписи оборотной стороны близка ко многим образцам XVIII века, например росписи веера из собрания Государственного Эрмитажа в книге «Императорские веера из Эрмитажа» (Лондон, 1998, каталог выставки, илл. 17 В). На обороте, на. белом, фоне изображен пейзаж, с водоемом, в центре которого на небольшом острове показана сидящая дама, с удочкой в руке. Сверху и по сторонам изображена, легкая гирлянда цветов. Аналогий: Аналогия росписи, лицевой стороны – веер «Королева Эстер перед царем. Ассуром» из собрания музея изящных искусств в Бостоне (Bennet A.G. Unfolding Beauty. London, 1988, cat. 10).

Андрей Толстой

Исследование истории, и в частности культурного вклада русской эмиграции, сегодня одна из самых «горячих» тем нескольких гуманитарных наук 1* . Однако истории искусства принадлежит здесь далеко не ведущая роль. Искусствоведческое рассмотрение наследия русских художников-эмигрантов находится в начальной стадии – правда, развивается довольно энергично. Публикуются статьи и монографии о мастерах, у которых часть творческого пути (и, заметим, нередко далеко не худшая часть) прошла вдали от России 2* . Время от времени организуются выставки произведений эмигрантов, иногда

сопровождаемые содержательными каталогами 3* . Тем не менее, скорее всего уже в скором будущем эта проблематика выйдет из научной и научно-популярной моды. Дело в том, что «открытие» культуры эмиграции давно перестало быть сенсацией, публикация новых фактов, имен и произведений перешла в область научной и околонаучной рутины, которая редко привлекает внимание публики, но становится достоянием упертых одиночек.

Художники – эмигранты из России – не образовывали серьезных, а главное – долговечных сообществ. Мастеров с более или менее громкими именами (и в национальном, и в европейско-заокеанском контексте), ничто не объединяло, кроме самой эмигрантской судьбы, а это в любом случае – не стилеобразую- щая категория. Впрочем, именно теперь, в начале XXI века, когда носители новых идей в самых разных сферах культуры торопятся вбить последние гвозди в гроб ушедшего столетия, когда сомнению и переоценке подвергаются чуть ли не все культурные явления завершившейся эпохи, беспристрастное и взвешенное осмысление «художественной эмиграции» не в частных, пусть даже и самых ярких, проявлениях, а именно в целом – в качестве уникального феномена мировой культуры, – вероятно, необходимо 4* .

На рубеже XIX и XX столетий, еще до глобального раскола общества, вызванного событиями 1917 года, Россию нередко оставляли – на некоторое время – философы, писатели, художники и просто состоятельные граждане. Они уезжали не столько по политическим мотивам (хотя и по политическим тоже – особенно представители социал- демократической или эсеровской оппозиции), но просто потому, что в то время пересечь границу, чтобы увидеть другие страны и города, обогатиться новыми впечатлениями, в том числе и по художественной части, не составляло труда.

1. Юрий Павлович Анненков. (1889-1974) Портрет Всеволода Мейерхольда. 1920 Собрание Мориса Барюша, Париж