— Ты?! Арчи, у тебя талант. Золотые руки, я и не знала.

— Подарок для Кэти в день рождения. Это она со своей собакой.

— Ты замечательно придумал. Но ведь раньше ты ничего не мастерил. Все наши игрушки чинил папа, и он же склеивал разбитый фарфор. Ты что же, специально учился?

— В общем-то, да. Когда меня ранили… Когда мне ампутировали ногу, — поправил себя он, — и выписали из госпиталя, то отправили в Хедли Корт, это реабилитационный центр для солдат-инвалидов, которые получили физическое увечье. Там делают протезы рук, ног, ступней, тебе заменяют все, чего ты лишился, если только этот орган можно заменить. И потом ты живешь несколько месяцев в адских муках, привыкая пользоваться этим протезом.

— Лихо тебе пришлось.

— Ничего, выдержал. Многие пострадали гораздо сильнее, чем я.

— Какое счастье, что ты остался жив, что тебя не убили.

— Да уж.

— Очень трудно жить с протезом?

— Без протеза было бы еще труднее, а третьего не дано.

— Ты не рассказывал мне, как все случилось.

— Лучше тебе не знать.

— Очень страшно?

— На войне всегда страшно.

Ясно, это запретная тема. Пандора отступила.

— Не сердись на меня… рассказывай, пожалуйста, дальше.

— Да… так вот… — он сбился и потерял нить. Снял очки, потер глаза. — Когда я научился более или менее уверенно передвигаться, меня стали учить работать приводной пилой, с педалью. Во-первых, трудовая терапия, а во-вторых, хорошее упражнение для ноги. Я увлекся, вот так все и началось…

Слава Богу, опасные рифы остались позади. Если Арчи не хочет рассказывать о Северной Ирландии, она, Пандора, не хочет ничего знать.

— Ты тоже чинишь все, что поломается дома, как папа?

— Да.

— Эта фигурка просто прелесть. Как ты вытачиваешь свои вещицы, с чего начинаешь?

— Начинаю с того, что беру кусок дерева.

— Какой породы?

— Эту я вырезал из бука. Из дерева, что растет у нас в Крое, несколько лет назад ветер сломал у него сук. Я выпилил брусок, сделал два рисунка с фотографии — вид спереди и вид сбоку, потом перенес на грани бруска. Ты меня слушаешь?

— Очень внимательно.

— Потом начал обрабатывать ленточной пилой.

— Что такое ленточная пила?

— Вот ленточная пила, смотри. Она электрическая и страшно острая, не вздумай прикоснуться.

— Ни за что. А потом?

— Потом начинаю резать.

— Чем ты режешь?

— Специальными стамесками, долотом, даже перочинным ножом.

— Потрясающе. Это твоя первая фигурка?

— Нет, что ты, но изо всех, что я резал, самая сложная — из-за композиции: сидящая девушка с собакой. Потрудился я немало. Раньше я вырезал стоящие фигурки. Чаще всего солдат в формах различных полков. У папы есть исторический альбом с рисунками военной одежды, он как-то попался мне на глаза в библиотеке и натолкнул на мысль вырезать такие фигурки. Отличный свадебный подарок, если жених военный.

— А они у тебя сейчас есть? Покажи мне.

— Осталась всего одна фигурка, — он поднялся со стула, отошел к шкафу взял оттуда коробку. — Я ее не стал дарить, она не слишком хорошо вышла, и сделал другую. Но получить представление ты можешь…

Пандора взяла у него фигурку и стала внимательно рассматривать. Это был офицер Королевского полка шотландских горцев в идеально, до мельчайших подробностей воспроизведенной форме — от башмаков и килта до красного пера на зелено-сером берете. Пандора пришла в восторг, у нее просто слов не было от восхищения. Кто бы мог подумать, что Арчи так талантлив, у него уверенная, точная рука, он настоящий художник.

— И ты раздаешь эти шедевры даром? Невероятно! Арчи, ты просто сумасшедший. Это же настоящее произведение искусства, и такое оригинальное. Туристы из других стран были бы счастливы купить такой сувенир. Ты никогда не пробовал их продавать?

— Продавать? Господь с тобой. — Лицо Арчи выразило крайнюю степень удивления.

— И никогда даже не думал об этом?

— Ну, конечно, нет.

Она с досадой набросилась на брата.

— Ты всегда был старомодный чудак, но нельзя же доходить до полного абсурда. Изабел надрывается как каторжная, чтобы свести концы с концами, обслуживает все лето этих идиотов- американцев, а ты! Ты мог бы делать эти фигурки, как на конвейере, и нажить состояние.

— Сомневаюсь. Во всяком случае, о конвейере и речи быть не может. На каждую уходит масса времени.

— Так найми кого-нибудь в помощь. Организуй небольшое домашнее производство.

— Здесь места не хватит.

— А конюшни? Они же стоят пустые. Или один из сараев.

— Их нужно отремонтировать, оборудовать, подвести электричество, а тут еще требования пожарной безопасности…

— Ну и что?

— Как что? На все нужны деньги. А они на дороге не валяются.

— А нельзя получить субсидию?

— Субсидии тоже на дороге не валяются.

— Но можно хотя бы попытаться. Ах, Арчи, ты просто лежачий камень, ну прояви хоть немного инициативы. По-моему, это блестящая идея.

— Милая моя сестричка Пандора, у тебя вечно полно блестящих идей, — он взял у нее из рук офицера и положил обратно в коробку. — Но насчет Изабел ты права. Я стараюсь помочь, как могу, но все же главную тяжесть несет она. До того как меня послали в Северную Ирландию, я хотел поступить на работу… например, управляющим имением. Не знаю, кто бы меня нанял, но мне не хотелось уезжать из родных мест, и потом, это единственное, что я умею… — он умолк и задумался.

— Зато теперь ты овладел новой профессией, стал скульптором. Настоящий талант всегда проявится. Тебе нужно только немножко инициативы и много целеустремленности.

— И много денег.

Пандора совсем рассердилась.

— Знаешь, Арчи, хоть у тебя и нет ноги, но это не значит, что можно пренебрегать своим долгом по отношению к семье.

— Это принцип, которым ты руководствуешься в жизни?

— Touche,[15] — Пандора засмеялась и встряхнула головой. — Знаю, не мне читать людям мораль. Слегка занесло. — И она тут же оставила спор, зевнула, потянулась, подняв вверх руки и расставив пальцы. — Устала. Пришла сказать тебе спокойной ночи. Пойду спать.

— Желаю приятных снов.

— А ты?

— Хочу закончить эту штуку сегодня. Тогда каждую свободную минуту я смогу проводить с тобой.

— Милый ты мой. — Она наклонилась и поцеловала брата. — Я так рада, что дома.