Вирджиния ничего не сказала о встрече с Юстасом Филипсом и теперь не собиралась касаться этой темы.

— Ничего. Ничего особенного.

— Наверное, все дело в морском воздухе, — сказала Элис. — Просто удивительно, что он делает с людьми.

Она подняла с пола упавшую газету и стала аккуратно свертывать ее в трубочку.

— Когда ты едешь в Лондон?

— Завтра.

— А что с леди Кейли?

— Позвоню ей вечером. И еще… Элис, извини меня. И спасибо тебе за то, что была так добра ко мне.

— Я вовсе не была добра. Я тебя раскритиковала, вместо того чтобы поддержать. Наверное, дело в том, что ты все еще кажешься мне совсем юной и беспомощной. Я ощущаю ответственность за тебя.

— Мне двадцать семь. И я вовсе не беспомощна. И вполне могу отвечать за себя сама.

На телефонный звонок ответила няня.

— Да?

— Это миссис Кейли.

— О, здравствуйте! Вы хотите поговорить с леди Кейли?

— А она дома?

— Минуту, я ее позову.

— Постойте…

— Да?

— Как там дети?

— У них все прекрасно. Мы отлично проводим время. Они только что легли. (Последнюю фразу она добавила быстро, пока Вирджиния не попросила позвать их к телефону.)

— В городе жарко?

— О да! Чудесно. Восхитительная погода. Подождите, я скажу леди Кейли, что вы хотите с ней поговорить.

Вирджиния услышала, как няня кладет трубку рядом с аппаратом, ее шаги через холл, голос вдалеке, зовущий: «Леди Кейли!».

Вирджиния ждала. Имей я склонность злоупотреблять алкоголем, обязательно вооружилась бы сейчас здоровенным стаканом с виски. Однако она никогда не пила. Сердце ее ушло в пятки в ожидании надвигающейся грозы.

Снова шаги — четкие, размеренные, узнаваемые. Трубку подняли со стола.

— Вирджиния.

— Да, это я.

Ситуация осложнялась еще и тем, что Вирджиния никогда толком не знала, как лучше обращаться к свекрови. «Называй меня мамой», — ласково сказала леди Кейли, когда Вирджиния и Энтони поженились, однако по каким-то причинам для Вирджинии это было невозможно. «Леди Кейли» звучало еще хуже. Вирджиния нашла компромисс: она общалась со свекровью посредством открыток или телеграмм и всегда обращалась к ней просто «вы».

— Рада слышать тебя, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше…

— А как погода? Кажется, у вас там жара?

— Да, просто невероятная. Послушайте…

— Как поживает Элис?

— У нее тоже все в порядке…

— А наши дорогие детки сегодня купались — Тернеры устроили в саду бассейн и пригласили Кару и Николаса провести у них вторую половину дня. Какая жалость, что они уже легли; почему ты не позвонила раньше?

Вирджиния выдохнула:

— Мне нужно вам кое-что сказать.

— Что же?

Она стиснула трубку так, что костяшки пальцев на руке побелели.

— Я сняла небольшой коттедж неподалеку отсюда. Он стоит прямо у моря, и я подумала, что будет неплохо привезти детей сюда и провести с ними остаток каникул.

Она остановилась, дожидаясь ответной реплики, но ее не последовало.

— Понимаете, погода такая хорошая… я чувствую себя виноватой, что наслаждаюсь ею в одиночку… Я подумала, детям будет полезно подышать морским воздухом, прежде чем вернуться в Шотландию и пойти в школу.

Леди Кейли наконец подала голос:

— Коттедж? Но ты же остановилась у Элис Лингард?

— Да-да. Я и сейчас здесь. Я звоню из Уил-хауса. Но коттедж я все равно сняла.

— Не понимаю.

— Я хочу, чтобы дети приехали и провели остаток каникул со мной. Завтра я приеду за ними на поезде.

— И что это за коттедж?

— Обыкновенный. Летний домик…

— Что ж, если ты так решила. — Вирджиния готова была вздохнуть с облегчением. — Но, боюсь, няня будет недовольна. Нечасто ей выдается возможность побывать в Лондоне, повидаться со старыми друзьями. — Надежда отделаться малой кровью растаяла как дым. Вирджиния снова перешла в наступление.

— Няне не нужно приезжать.

Леди Кейли растерялась.

— Прости, какие-то помехи на линии. Мне показалось, ты говоришь, что няне не нужно приезжать.

— Ей не надо ехать. Я сама буду смотреть за детьми. Для нее все равно нет места. Я хочу сказать, в коттедже нет лишней спальни… и детской тоже… и он находится далеко от города, так что ей тут не понравится.

— Ты хочешь сказать, что забираешь детей у няни?

— Да.

— Но она страшно расстроится.

— Да, наверное, так и будет, но…

— Вирджиния, — голос у свекрови был расстроенный, потрясенный. — Вирджиния, такие вещи не обсуждают по телефону.

Вирджиния представила, как няня стоит на лестнице, прислушиваясь к репликам леди Кейли.

— Это и не потребуется. Завтра я буду в Лондоне. Около пяти часов. Тогда мы сможем обо всем поговорить.

— Думаю, — сказала леди Кейли, — так всем будет лучше.

И она дала отбой.

На следующее утро Вирджиния на машине доехала до Пензанса, оставила автомобиль на стоянке и села в лондонский поезд. Утро опять выдалось жарким и безоблачным, зарезервировать место заранее она не успела, поэтому снабдила носильщика щедрыми чаевыми и попросила его отыскать для нее свободное купе. К сожалению, ему удалось найти лишь незанятый угол в отделении, битком набитом пассажирами. Ее попутчики возвращались домой после ежегодного отпуска, сварливые и раздражительные от мыслей о предстоящем выходе на работу; любому было бы жаль покидать море и пляжи в такой чудесный летний день.

С ней ехала семья: мать, отец и двое детей. Младший, разметавшись, спал на руках у матери, однако,