приняли меры, то было маловероятно, чтобы этот вопрос имел какое-то значение.
Холанд ответил:
— Мы сделали все необходимое в этом плане, пойдя обычным путем. Но выяснилось, что нигде нет ни одного документа с отпечатками пальцев Ньютона Таннехилла. А поскольку закон признает только официальные отпечатки, то вопрос для нас оказался закрытым.
Стивенс так и не смог разобраться, испытал ли он от этого известия облегчение или нет.
— В любом случае, — примирительно заявил он, — дайте мне возможность позвонить мистеру Таннехиллу и договориться о встрече. Уверен, что это дело можно решить, не прибегая к никому не нужным силовым приемам.
Холанд отрицательно мотнул головой.
— К черту все ваши предложения! Все равны перед законом. Никакого фаворитизма. Вы пойдете с нами или предпочтете, чтобы я распорядился задержать вас здесь до тех пор, пока мы с мисс Лэнетт не прибудем в Большой Дом?
Стивенс уступил. Спустя пару минут, когда они спускались по лестнице, он подумал: “И все это из-за того, что когда-то Холанда выгнали с работы у Таннехилла. Теперь он постарается взять реванш”.
В Большом Доме был всего один этаж, но все равно, венчая вершину холма, он выглядел как величественнее сооружение. За истекшие века его неоднократно переделывали внутри, но внешний вид оставался неизменным.
Круто обогнув небольшую рощицу, машина сразу выскочила к лестнице, о монументальности которой Стивенс как-то уже позабыл. Ведь при взгляде на Дом снизу ее скрывали плотные ряды деревьев. Лестница занимала весь фасад здания — порядка тридцати ярдов — и вела к широкой террасе, куда выходила двустворчатая дверь С рамами из толстого стекла.
Как и сам Дом, лестница была сработана из серовато-белого мрамора. Наверх вели двадцать пять ступенек.
Они поднялись по ним, и Холанд позвонил в дверь. Пока они ожидали, Стивенс прохаживался по террасе, мысленно вопрошая себя, возможно ли, чтобы тысячу лет тому назад женщина — живущая и поныне! — разгуливала здесь, наслаждаясь свежестью ласкового ветерка, долетавшего с того же самого древнего океана? В те времена этот регион звали иначе, не как сегодня — Калифорния. То была эпоха до нашествия ацтеков и даже полумифических толтеков. Его охватили внезапная грусть, горячее желание приобщиться к вечности и отвращение при мысли о неизбежной старости и конечной смерти, в то время как красавец-Дом будет по-прежнему нести свою вечную вахту.
Он всмотрелся в мраморные плиты. Там и сям по краям были отбиты мелкие кусочки. Он подобрал два-три осколка и положил в карман, намереваясь отдать их на химический анализ.
Обернувшись, он встретился глазами с Мистрой, которая явно забавлялась, наблюдая за ним. Холанд вновь и вновь нажимал на кнопку звонка. Наконец дверь приоткрылась и Стивенс услышал голос Таннехилла. Он поспешно вышел вперед и обратился к боссу:
— Мистер Таннехилл, я хотел предупредить вас об этом визите, но мне угрожали арестом, если я это сделаю.
Таннехилл смотрел на него, насупив брови.
— Входите, — произнес он. — Я отдыхал после обеда, а прислуги у меня пока еще нет. Сюда, пожалуйста…
Они вошли в громадный вестибюль. В глубине виднелась лестница, которая вела в подвальные помещения. С дюжину дубовых дверей справа и слева обозначали комнаты. Когда они проходили в ближайшую из них, Стивенс сумел незаметно шепнуть Таннехиллу:
— Плохи дела.
— Я этого и ожидал.
Они уселись в гостиной, Таннехилл остался стоять, устремив взгляд на Мистру.
— Ага, — проронил он, — так это вы, значит, были секретарем моего дяди. Мистра Лэнетт… Та самая молодая женщина, которая без всякого предупреждения, как раз накануне моего приезда, уволилась. Зачем вы это сделали?
Холанд оборвал его:
— Думаю, что могу объяснить ее поступок. На мой взгляд, есть определенные основания полагать, что мисс Лэнетт была любовницей… э-э-э… вашего дяди… Но недавно, пару лет тому назад, он порвал с ней… И единственной для нее возможностью отомстить… вашему дяде была эта попытка насолить вам.
Таннехилл махнул рукой.
— Хватит заниматься этой историей. Вы вскрыли могилу?
— Да.
— И что обнаружили?
— Пустой гроб.
— Вы собираетесь выдвинуть против меня обвинение в убийстве?
— Естественно, — отозвался Холанд. — Да, я непременно это сделаю.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Таннехилл.
Но Стивенс подметил, что его босс побледнел. Возникла пауза. Стивенс хранил молчание. Он не считал, что, форсируя события, Таннехилл допустил ошибку. Никто лучше его не представлял, насколько сейчас взбешен Холанд, которого не могло не поразить то, как одним махом были расстроены все его планы.
Таннехилл тем временем проковылял до кресла и тяжело опустился в него. Холанд подался вперед и, взглянув на Мистру, спросил:
— Ну что, мисс Лэнетт, вы намерены начать разговор?..
Таннехилл поднял на него глаза. Его щеки слегка порозовели.
— Я хотел бы задать несколько вопросов мисс Лэнетт, — начал он.
Но Холанд грубо отрезал:
— Вы сможете это сделать в суде у стойки для свидетелей. А все, что мне сейчас от нее нужно, это…
Но тут вмешался Стивенс. Он, чуть не взвизгнув, потребовал:
— Холанд, сначала четко и ясно изложите мне характер ваших обвинений в адрес мистера Таннехилла! Собираетесь ли вы обвинить его сразу в двух убийствах — своего дяди и Джона Форда? Или же речь идет только о последнем?
Следователь на минуту задумался.
— Обвинение мы сформулируем в момент ареста.
— На мой взгляд, — наступал Стивенс, — мотивы, которыми руководствуется
Было, однако, очевидно, что Холанд не из тех людей, которые чрезмерно обеспокоены чужими оценками своих поступков.
— Понятное дело, — парировал он, — арест состоится лишь тогда, когда против мистера Таннехилла будет собрано достаточное количество улик. В настоящее время мы работаем в клинике, где он проходил курс лечения, — проверяем, что там приключилось с ним третьего мая. Параллельно идет сбор материалов еще по двум-трем направлениям. Во всяком случае я официально предупреждаю мистера Таннехилла, что ему лучше пока воздержаться от выезда из города.
Таннехилл встал. Разговор, казалось, утомил его.
— Представляется, — сухо заметил он, — что мистер Холанд совершает ошибку, пытаясь
