– Не переживай, Джози, – сказал он, глядя ей в глаза, словно во всем мире были только они вдвоем. – Мы с этим справимся.
Алекс ожидала, что Джози и на него набросился, но Джози от его прикосновения успокоилась. Она кивнул, словно впервые после выстрелов поверила в это.
Алекс ощутила, как что-то поднимается у нее внутри. Она поняла, что это облегчение, из-за того что у дочери теперь появился хоть лучик надежды. И сожаление, горькое, словно миндаль, потому что это не она вернула покой на лицо дочери.
Джози вытерла глаза рукавом свитера.
– Все в порядке? – спросил Дюшарм.
– Кажется, да.
– Хорошо. – Детектив кивнул Алекс. – Госпожа судья.
– Спасибо, – пробормотала она, когда он повернулся и за шагал к участку.
Алекс слышала, как хлопнула дверь, когда Джози села на пассажирское сиденье, но не сводила глаз с Патрика Дюшарма, пока тот не исчез из виду. «Как бы я хотела, чтобы это я была…» – подумала Алекс, намеренно не позволив себе закончить предложение.
Как и Питер, Дерек Марковиц был помешан на компьютерах. Как и Питера, Бог не наградил его ни мускулами, ни ростом, ни какими-либо другими прелестями половой зрелости. Его волосы торчали пучками, словно их пересадили. Он носил рубашки, всегда заправленные в брюки, и никогда не пользовался популярностью.
Пока Питер однажды не пришел в школу, убив десять человек.
Селена сидела за кухонным столом Марковицов, а Ди-Ди Марковиц следила за ней, словно ястреб. Она пришла, чтобы поговорить с Дереком, надеясь, что тот сможет стать свидетелем защиты. Но откровенно говоря, информация, которую предоставил Дерек, делала его лучшим кандидатом для обвинения.
– А если это я виноват? – говорил Дерек. – То есть, только я мог догадаться. Если бы я повнимательнее прислушался, то, возможно, смог бы его остановить. Я мог кому-то рассказать. Но я думал, что он шутит.
– Не думаю, что кто-то на твоем месте поступил бы по-другому, – тихо сказала Селена, и она действительно так думала. – Человек, который в то утро вошел в школу, – это вовсе не тот Питер, какого ты знал.
– Да, – сказал Дерек, кивнув самому себе.
– Вы скоро закончите? – спросила Ди-Ди, подходя ближе. – У Дерека урок игры на скрипке.
– Уже почти закончили, миссис Марковиц. Я только хотела спросить Дерека о Питере, которого он знал. Как вы познакомились?
– Мы оба были в команде по футболу в шестом классе, – ответил Дерек, – и оба играли отстойно.
– Дерек!
– Извини, мама, но это правда. – Он посмотрел на Селену. – Но с другой стороны, ни один из тех придурков под страхом смерти не смог бы написать код HTML.[19]
Селена улыбнулась.
– Что ж, можете и меня зачислить в ряды технологически неграмотных. Значит, вы подружились, когда ходили на футбол?
– Мы все время сидели на скамье запасных, потому что нас никогда не брали в игру, – сказал Дерек. – Но нас нельзя было назвать настоящими друзьями, до того как он перестал общаться с Джози.
Селена повертела в пальцах ручку.
– Джози?
– Да, Джози Корниер. Она тоже ходит в нашу школу.
– И она дружит с Питером?
– Дружила. Она была его единственным другом, – объяснил Дерек. – Но когда Джози стала одной из популярных девчонок, она его бросила. – Он посмотрел на Селену. – Питер не обращал на это внимания, честно. Он говорил, что она стала сукой.
– Дерек!
– Извини, мама, – сказал он. – Но это тоже правда.
– Извините, я ненадолго выйду, – попросила Селена.
Она прошла из кухни в ванную, где достала из кармана мобильный телефон и набрала свой домашний номер.
– Это я, – сказала она, услышав голос Джордана, й обеспокоенно спросила: – Почему так тихо?
– Сэм спит.
– Только не говори, что ты включил ему опять мультики, чтобы спокойно почитать полицейский отчет.
– Ты позвонила специально, чтобы обвинить меня в том, что я плохой отец?
– Нет, – ответила Селена. – Я позвонила, чтобы сказать тебе, что Джози и Питер были лучшими друзьями.
Строгий режим предполагал, что к Питеру может прийти один посетитель в неделю, но некоторые люди не брались в расчет. Например, адвокат мог приходить и видеться с ним столько раз, сколько потребуется. Как и – это просто ненормально – репортеры. Все, что Питер должен был сделать, это подписать небольшое заявление, что он добровольно хочет поговорить с представителем средств массовой информации, и Елене Батисте дали разрешение на свидание с ним.
Она была красивая. Питер это сразу заметил. Вместо бесформенного огромного свитера на ней была облегающая блузка на пуговицах. Если наклониться, можно было даже увидеть ложбинку ее груди.
У нее были длинные густые волнистые волосы и огромные карие глаза. Питеру с трудом верилось, что она могла подвергаться насмешкам в старших классах. Но она сидела перед ним, это было правдой, и не сводила с него глаз.
– Я не могу в это поверить, – сказала она, и носки ее обуви коснулись разделявшей их красной линии. – Не могу поверить, что на самом деле встретилась с тобой.
Питер сделал вид, что слышит подобное каждый день.
– Да, – сказал он. – Классно, что ты сюда приехала.
– О господи, это меньшее, что я могла сделать, – сказала Елена.
Питер подумал о тех историях, где девушки писали заключенным, а потом даже выходили за них замуж прямо в тюрьме. Он подумал об охраннике, который привел сюда Елену, и о том, рассказал ли тот кому-то, что к Питеру Хьютону пришла красивая девушка.
– Ты не против, если я буду кое-что записывать? – спросила Елена. – Это для моей дипломной работы.
– Классно.
Он наблюдал, как она достала карандаш и сняла губами колпачок, пока открывала свой блокнот на чистой странице.
– Я говорила тебе, что пишу дипломную работу о последствиях издевательств в школе.
– Откуда такая тема?
– Ну, когда я училась в старших классах, бывали дни, когда мне казалось, что лучше покончить жизнь самоубийством, чем идти в школу. Я подумала, что если у меня возникают такие мысли, то, вероятно, есть и другие люди, которые тоже так думают… Так возникла эта идея. – Она наклонилась вперед – внимание, грудь! – и посмотрела Питеру в глаза. – Надеюсь, мне удастся опубликовать это в каком-нибудь журнале по психологии.
– Это было бы классно.
Он вздрогнул. Господи, сколько раз он еще будет говорить «классно»? Она, наверное, решила, что он полный идиот.
– Тогда, может быть, ты мне расскажешь, как часто это происходило. Я имею в виду, издевательства.
– Думаю, каждый день.
– Что именно делали эти ребята?
– Ничего особенного, – ответил Питер. – Закрывали меня в шкафчике, выбрасывали мои учебники из
