– Я встречаюсь с Оливией через… – Неужели уже одиннадцать?– … через полчаса. Нам необходимо кое-что обсудить.

Он не поинтересовался, что, а я не стала объяснять. Вместо этого он слегка отстранился и всмотрелся мне в лицо, по-прежнему обнимая меня за талию.

– И разговор с нею – это способ удержать тебя от ночи со мной?

– Не будь высокомерным. Да.

Он улыбнулся, выглядя довольным, как напившийся молока кот, поднял руку и погладил меня по щеке.

– Вы всегда так практичны, мисс Арчер?

– Хм-м-м. – Я поцеловала его, проведя языком под ухом. Едва сдерживая дрожь, он провел пальцами по моей спине, задержавшись на голых плечах и шее. Вернее, мне показалось, что это кончики пальцев. Я протянула руку и нащупала холодный металл. Всмотрелась в тусклом освещении. – Что это?

Но все поняла сама, еще не закончив вопрос. Тонкая серебряная цепочка, сплетенная вдвое, простая и недорогая; ее подарил мне Бен на мой пятнадцатый день рождения. Но после этого я ее не видела. Решила, что потеряла той ночью в пустыне.

– Ты оставила ее у меня в доме, – негромко произнес он. – В ту последнюю ночь.

«Нашу последнюю ночь», – молча поправила я.

Он осторожно забрал у меня цепочку. Я наклонила голову, а он надел цепочку мне на шею и закрепил. Замкнул круг. Я глубоко выдохнула, выпуская накопившееся напряжение, и в эту минуту первая дождевая капля упала мне на лицо.

Потрогала цепочку, уже согревшуюся на шее.

– Спасибо.

Он придвинулся ближе, так что мы стояли под усиливающимся дождем, уткнувшись лбами друг в друга.

– Ты точно не хочешь пойти ко мне?

Я покачала головой, мягко и молча отодвигаясь от него, потому что знала: стоит мне открыть рот, и ответ будет «хочу».

– Какая практичность, – прошептал Бен, целуя меня в щеку. – Что если хоть раз не подумаешь о последствиях? Просто сделаешь то, что хочешь?

Я оттолкнула его, опустила взгляд на его губы, йогом снова подняла.

– Я только что это сделала. – Сделай еще раз.

И я сделала. Наклонилась вперед, обхватила ладонями его лицо, и небо над нами взорвалось сиянием. Мы прижались друг– к другу, он поднял меня, так что я ногами обвила его талию.

Я едва не пропустила встречу с Оливией.

– Приходи.

Это слово, последнее, которое произнес Беи при расставании, звенело у меня в голове, когда я ехала к Оливии, гудело, как пчела, привыкшая к сладкой пыльце, но отказывающаяся сесть на цветок и замолчать. Приходи.

Я держала карточку, которую он вложил мне в руку, перед тем как я ушла… и прежде чем вернула ему последний поцелуй. На обороте карточки он напечатал свой адрес и написал, что его дверь всегда для меня открыта. На всякий случай. Я собиралась спрятать карточку в сумочку, но передумала. Конечно, я поступила, как школьница, но мне хотелось прижимать карточку к телу на пути в дом Оливии.

В отличие от меня, Оливия живет в центре города, она купила квартиру в роскошном доме с прислугой, службой уборки и круглосуточно дежурящим консьержем. Хотя это не мой стиль, пришлось признать, что здесь красиво и очень удобно для тех, кто хочет иметь легкий доступ к шести милям неоновой игровой площадки всего в квартале отсюда. Блестящие окна со стеклопакетами поднимались высоко в небо, отражая на своих мерцающих поверхностях интерьер из полированного дерева. Скрытое освещение превращало фойе во множество искусных маленьких ниш, и такой дизайн повторялся и в квартире Оливии девятью этажами выше.

Я вышла из лифта и приготовилась постучать в дверь, но тут она отворилась, и я увидела сестру в ярко-алом костюме и с еще более яркой улыбкой на лице. Есть такие вещи, которые способна понять только сестра. Я захихикала, удивив нас обеих, и это было все, что ей потребовалось. Она запищала, ее высокий голос пробил звуковой барьер, и она втянула меня внутрь, прежде чем прибежали собаки.

– Ты выглядишь великолепно, ослепительно, ошеломляюще! – быстро прощебетала она, прежде чем прижать палец к моим распухшим губам. – Он тебя целовал! Расскажи мне, расскажи, расскажи!

– Можно сначала выпить?

– Мартини уже готов. – Она вприпрыжку бросилась на кухню. – Принесу в гостиную.

Я улыбнулась этому признаку ее возбуждения и направилась в сердцевину квартиры.

Кухня, на которой счастливо напевала Оливия, располагалась слева. Спальня – в алькове справа, Я прошла через фойе пентхауса и оказалась в украшенной итальянским мрамором гостиной перед вертикальной стеклянной стеной, за которой открывалась нереальная картина Лас-Вегаса. Этот квартал так ярко освещен, что его можно увидеть со звезд. Бросив пальто на слишком мягкое кресло, я в ожидании остановилась перед окном.

Я казалась себе стоящей в рамке – статуя на слишком высоком пьедестале, почти на одном уровне с грозовыми тучами, такими плотными, что в них отражались огни города. Странно. Создалось впечатление