девушка, но чтобы она совершила такое... Я думала, что умру...

— Но вы ведь даже не были знакомы с моим отцом, — произнес Антуан, не в силах избавиться от ощущения, что скорбь Гонории несколько театральна и явно преувеличена. — Его смерть, пусть даже самая ужасная, не могла стать для вас таким безысходным горем.

«Свидетельница» взглянула на него, и в ее взгляде мелькнула растерянность.

— Да, конечно, не спорю... Но ведь убийцей стала дочь моего покойного обожаемого брата... И мне нестерпимо было видеть, как она... убивала так варварски и жестоко... того, с кем ее соединили перед лицом Господа! Она положила черное пятно позора на всю свою родню... на всех своих предков...

— Я полагаю, что предки видели на своем веку не одно убийство, — заметил Антуан. — Но для того, чтобы быть свидетельницей совершенного убийства, вы должны были находиться в супружеской спальне?

Гонория, чьи жалобы были прерваны без излишнего сочувствия, взглянула на Антуана без всякого доброжелательства.

— Мне нечего было делать в супружеской спальне, и я удалилась в свою комнату, чтобы не участвовать в оргии, которая бушевала внизу. Там кричали и пели, но я, несмотря на страшный шум, все- таки услышала вопли, которые доносились из опочивальни молодых. И я решилась пойти и посмотреть, что там творится. Зрелище, открывшееся мне, было так ужасно, что я потеряла сознание... Они сцепились, но, когда я пришла в себя, вокруг уже было тихо. Ваш отец, страдалец, лежал на полу с перерезанным горлом, а она, орудие Сатаны, исчезла... Ужасная, невыносимая картина!

— И что же вы сделали, увидев все это? Позвали на помощь?

— Я?.. Я была не в силах никого звать. Вид крови так напугал меня, что я снова лишилась чувств.

Не знаю, сколько я пролежала в беспамятстве, но когда очнулась, тихо было уже повсюду. Пьяные гости или покинули дом, или заснули. Я позвала, но ни один слуга не пришел мне на помощь... Я была одна... Одна... рядом со страшным покойником. И тогда я убежала оттуда...

— Вы отправились на поиски молодой супруги?

— Этой убийцы? Пусть она сгорит в аду, я не хочу ее больше знать! Я вернулась к Леоноре и поспешила обрести покровительство и защиту нашей доброй, всеми обожаемой королевы. Я сама была едва жива, когда донна Леонора нашла меня... можно сказать, у своих дверей. Она взяла на себя труд предупредить королеву. А королева с ее ангельской добротой... приняла так близко к сердцу мое отчаяние... мой стыд...

— Ну, ну! Успокойтесь, — пробурчала королева, похлопывая ее по руке. — Вам нечего стыдиться, и я запрещаю вам даже думать о каком-то позоре. Если вы приходитесь ей тетей, то я — ее крестная мать, и к тому же она тоже приходится мне племянницей.

— Ваше Величество не может быть в родстве с дочерью незаконнорожденной! — прошелестела Гонория. — И я вижу на ней пятно от этой незаконной связи, можете мне поверить!

— Осмелюсь спросить, ведутся ли поиски пропавшей? — задал вопрос Антуан, его угнетала пустая, как он считал, болтовня, в то время как произошла такая немыслимая трагедия.

— А как могло быть иначе? — едко парировала королева. — Полагая, что она укрылась в Тосканском посольстве, я призвала к себе мессира Джованетти, но он поклялся всеми святыми, что ничего не знает о беглянке. И подтвердил свое искреннее желание нам помочь, разрешив людям прево обыскать его резиденцию.

— Но, может быть, ее все-таки похитил убийца?

— Сколько раз вам можно повторять, что она и есть убийца! — возвысила голос королева, которая с каждой минутой все больше сердилась. — Раз она задумала убийство, то подготовила и какое-то убежище для себя!

— Она слишком юна для подобных замыслов и к тому же совсем не знает Парижа.

— У нее, я думаю, был определенный адрес! В моей свите много ее соотечественников. В большинстве своем это честные, порядочные люди. Но, очевидно, есть и другие. Кто знает? Лично я, Ее Величество королева, утверждаю, что она продумала все — вплоть до оружия, которым воспользовалась! Согласитесь, кинжал — странная вещица в ларце невинной девушки!

— А я могу подтвердить, что она действительно привезла с собой из Флоренции красивый кинжал с рукоятью, украшенной красной лилией, выложенной из рубинов, — вновь вступила в беседу Гонория. — Моя верная Нона видела его в дорожном сундуке Лоренцы. Великий герцог Фердинандо передал ей этот кинжал после того, как был убит ее жених. На убитом нашли записку, грозящую смертью каждому, кто отважится на ней жениться. Какие еще нужны подтверждения?

Однако молодой человек продолжал сомневаться:

— Возможно, вы и правы, мадонна, но все-таки, как ни стараюсь, я никак не могу поверить, что все происходило именно так. Мой отец такой же, как и Его Величество король, искусный и опытный воин, он участвовал во множестве сражений, его могучая сила была известна всем. Его супруга при высоком росте была тонка, субтильна и, уж конечно, гораздо слабее него. Я не могу себе представить, что в их поединке она могла взять верх!

Воцарившееся молчание прервал сердитый возглас королевы:

— Вы глухой? Идиот? Или просто упрямец? Донна Гонория только что вам сказала, что своими собственными глазами видела, как они дрались. Мне ее свидетельства было достаточно, и я не вижу причины, по какой вы смеете думать иначе! В любом случае, аудиенция закончена. Вы можете удалиться!

Антуан вспыхнул от обиды, слова королевы показались ему оскорбительными. Поклонившись, он направился к двери, но заметил, что из гостиной в спальню королевы вошла мадам Кончини, которой было позволено входить к Ее Величеству, словно к себе домой. Антуан терпеть не мог всесильную выскочку, которая день ото дня становилась все влиятельнее и богаче. И он вовсе не обрадовался ее желанию принять участие в его семейной трагедии.

— Наша обожаемая государыня вдруг стала недобра к маркизу де Саррансу? Да, мы знаем, что донна Гонория видела, как дрались супруги, но ведь она не скрывает, что лишилась сознания и пришла в себя, когда все уже было кончено. Почему бы не предположить, что именно в это время на помощь прекрасной Лоренце пришел ее любовник, которого этот брак привел в бешенство, отнимая у него и любовницу, и богатство? Любовник, который уже заявил о себе во Флоренции, убив Витторио Строцци? Это предположение мне кажется более обоснованным. Как только со стариком супругом было покончено, убийца забрал свою красавицу и отправился в тайное гнездышко, которое, разумеется, было приготовлено заранее.

Речь мадам Кончини Антуан выслушал со смесью отвращения, гнева и, как ни странно, удовлетворения. Ее версия была более правдоподобна. Вспыхнувшие от гнева щеки Марии де Медичи побледнели, и она обратила к вошедшей лицо, освещенное ласковой улыбкой.

— Я всегда считала вас самым умным человеком во Флоренции, дорогая Кончини. И полагаю, что на этот раз вы как никогда близки к истине. Мы вернемся к вашему предположению и обсудим его... Как только господин де Сарранс удалится...

Получив новое и такое же нелицеприятное приказание покинуть дворец, Антуан вновь поклонился и приготовился выйти. Но в тот самый миг, когда он уже переступал порог, королева окликнула его:

— Еще одну секундочку, господин де Сарранс! Мы чуть было не забыли вам сказать, как безмерно нас огорчила ужасная гибель вашего отца...

— Благодарю вас за участие, Ваше Величество. И право, не стоит...

Антуан вновь оказался во дворе Лувра и чувствовал, что холод проник ему в кости и оледенил сердце. Оказаться обязанным проныре, которую он инстинктивно презирал, было для него унизительным, но при этом ее версия казалась наиболее близкой к истине. Он сожалел, что сразу отправился к королеве, а не к себе на квартиру. Куда лучше было бы отдохнуть и дождаться аудиенции у короля. Его Величество, вне всякого сомнения, все расставил бы по своим местам...

И Антуан, уже не медля и не задумываясь, вскочил на лошадь и поспешил на улицу де Бар.