собирались? Ты ведь знаешь, Николай, иной раз меня охватывает писательский зуд, и я пишу какие-то записки, то ли дневники, то ли воспоминания о важнейших делах нашей жизни.
– Мне тоже бы хотелось сесть за стол и что-то написать, но совершенно нет времени. Эта комиссия вымотала меня чуть ли не до конца… А события действительно интересные, исторически значимые…
Николай Алексеевич встал и, обернувшись в другую сторону, показал брату на горы документов, прочитанных и изученных не только им, но и членами комиссии.
– Члены комиссии нашлись чуть ли не сразу, как только начали их собирать. Ростовцев полностью доверил формирование комиссии мне. И прежде всего возникла фигура Юрия Самарина, потом князя Черкасского, Соловьева, Семенова, Гирса, Любощинского, Павлова и Булыгина – представители всех министерств, люди с опытом и талантом. Но против нас члены главного комитета – князь Орлов, граф Блудов, граф Адлерберг, князь Гагарин, граф Панин, князь Долгоруков, Ланской, Княжевич, князь Меншиков, граф Строганов, генерал Игнатьев… Почти все они, за редким исключением, были яростными крепостниками и стояли явно за безземельную отмену крепостного права. Попробуй с ними поборись. В нашей комиссии были такие же, это фельдмаршал князь Паскевич, граф Шувалов и князь Барятинский, которые выступали с резкими обвинениями членов комиссии, ратуя за безземельное освобождение, вскоре они вышли из комиссии. А мы собирались сначала у Ростовцева, в доме 1-го Кадетского корпуса, на Васильевском острове, а потом, с мая до осени, на даче Каменного острова. А Хозяйственное отделение, на котором председательствовал я, собиралось у меня, на даче Аптекарского острова, на берегу Невки, во флигеле казенной дачи нашего министерства. Выносили стол и спорили среди душистой сирени, начиная с восьми вечера и чаще всего до пяти утра, тогда спохватывались и ужинали. Мария Аггеевна мучилась, не хватало посуды, подсвечников, стульев недоставало, но работали без устали. Окрестные работники и крестьяне, извозчики, лодочники скоро разузнали, какого рода эти собрания, и пользовались всяким случаем, чтобы каким-нибудь трогательным образом выразить нам свое участие и благодарность. А вот смерть Якова Ивановича Ростовцева и приход на его место графа Панина, боюсь, подорвет все наши усилия. Мы возлагали надежды на министра Сергея Степановича Ланского, он даже написал записку императору, что он полностью принимает позицию Ростовцева, он не изменит состава редакционной комиссии, ни образа действий, ни вашей воли, он надеется привести начатую работу к успешному окончанию за два месяца. Но император назначил председателем графа Виктора Никитича Панина.
– Я слышал, – сказал Дмитрий Милютин, – мне передавали слова графа Панина, что он согласился возглавить редакционную комиссию только потому, что он во всем согласен с императором. Великая княгиня Елена Павловна передала беспокойство мыслящих людей общества Александру Второму, но он ее успокоил: «Вы не знаете графа Панина, его убеждения – это точное исполнение моих приказаний».
– Вряд ли можно с этим согласиться… Его назначение вызвало у нас какой-то ужас, мы все хотели подать в отставку, но потом отказались, может, все оставим, как задумали, ведь есть же император, который всегда нас поддерживал. Но граф Панин – человек с тяжелым, угрюмо-тусклым взглядом из-под нависших бровей, это узкий и упрямый формалист и мертвый канцелярист, а главное – у него четырнадцать тысяч крепостных.
«Я всю жизнь подписывал вещи, несогласные с моими убеждениями», – сказал этот министр юстиции своим друзьям-крепостникам в укор на согласие стать председателем нашей комиссии.
– Пусть рассуждает и изобличает себя как формалиста, – угрюмо произнес старший Милютин, – лишь бы не мешал готовить реформу.
– Этим-то он и занимается, предложив кое-что поправить в готовых докладах, а это решительно меняло всю крестьянскую реформу. В частности, он предложил изменить в нашей формуле, что все земельные наделы поступают впредь до выкупа в бессрочное пользование крестьян, он же предложил убрать выражение «в бессрочное владение». Я, Самарин, Черкасский резко возразили против этой поправки: если мы внесем эту поправку, то помещик может отобрать надел, если он в определенный срок не будет выкуплен. Если допустить изменение столь важного пункта, как «бессрочное пользование», сказали Самарин и Черкасский, то мы можем оказаться под тяжким гнетом опасения, что все наши работы могут быть уничтожены. После наших горячих выступлений эта коварная вылазка крепостников была отбита. Точно так же возникла и дискуссия о размерах земельного надела, Панин предлагал уменьшить земельные наделы до самых ничтожных размеров. Но и этот вопрос мы оставили без изменения, но сколько это стоило нам сил и нервов…
– Но ты ведь знаешь, Николай, что ваш доклад поступит в Главный комитет, а там чуть ли не все члены комитета – ваши оппоненты-крепостники.
– Надеемся на императора, он ведь много раз выступал за отмену крепостного права. Но кто его знает, может, что-то и потеряем…
«Хорошо было бы иметь полную подробную историю редакционной комиссии, – вспоминала Мария Аггеевна Милютина, – этого поля сражения, на котором встретилось столько различных мнений и разыгралось сражение, порешившее будущность русского крепостного народа! Живое описание главных руководителей разнородных групп и партий, различных мнений и стремлений, ожесточенных споров, упорства и неизбежных компромиссов, влияние двора, интриг большого света – словом, всего, что отсутствует в печатных трудах комиссии и официальных бумагах, но не могло не отражаться в стенах заседаний, все это, рассказанное талантливым пером очевидца, составило бы интересную страницу в нашей современной истории» (
Глава 7
9 ФЕВРАЛЯ 1861 ГОДА
28 января 1861 года под председательством Александра Второго началось заседание общего собрания Государственного совета, посвященное обсуждению представленных Главным комитетом материалов по крестьянскому делу и проектов законоположений об освобождении помещичьих крестьян из крепостной зависимости.
Император Александр Второй, открывая совещание, сказал:
– Дело об освобождении крестьян, которое поступило на рассмотрение Государственного совета, по важности своей я считаю жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее силы и могущества. Я уверен, что вы все, господа, столько же убеждены, как и я, в пользе и необходимости этой меры. У меня есть еще и другое убеждение, а именно что откладывать это дело нельзя; почему я требую от Государственного совета, чтобы оно было им кончено в первую половину февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ; возлагаю это на прямую обязанность председательствующего в Государственном совете. Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело это теперь же было кончено. Вот уже четыре года, как оно длится и возбуждает различные опасения и ожидания как в помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства. Я не могу не удивляться и не радоваться, уверен, что и вы все также радуетесь тому доверию и спокойствию, какое выказал наш добрый народ в этом деле. Хотя опасения дворянства, до некоторой степени, понятны, ибо они касаются до самых близких и материальных интересов каждого, при всем том я не забываю и не забуду, что приступ к делу сделан был по вызову самого дворянства, и я счастлив, что мне суждено свидетельствовать об этом пред потомством. При личных моих разговорах с губернскими предводителями дворянства и во время путешествий моих по России я не скрывал моего образа мыслей и взгляда на занимающий всех нас вопрос и говорил везде, что это преобразование не может совершиться без некоторых пожертвований с их стороны и что все старание мое заключается в том, чтобы пожертвования эти были сколь возможно менее обременительны и тягостны для дворянства. Я надеюсь, господа, что при рассмотрении проектов, представленных в Государственном совете, вы убедитесь, что все, что можно было сделать для ограждения выгод помещиков, сделано; если же вы найдете нужным в чем-либо изменить или добавить представленную работу, то я готов принять ваши замечания; но прошу только не забывать, что основанием всего дела должно быть улучшение быта крестьян и улучшение не на словах только, и не на бумаге, а на самом деле.
Прежде чем приступить к подробному рассмотрению самого проекта, хочу изложить вкратце исторический ход этого дела. Вам известно происхождение крепостного права. Оно у нас прежде не
