Проезжая Америку, чаще всего мы видели мертвую воду. В верховьях Миссисипи доброжелательный человек подъехал предупредить: «Вы, наверно, приезжие… Купаться у нас опасно». А в низовьях у города Гринвилля (штат Миссисипи) в советчиках мы уже не нуждались – в промасленных берегах текла река грязи. Нынешние прозвища великой реки: «Сточная канава», «Прямая кишка Америки». Не менее мрачно говорят американцы и о Гудзоне (река, на которой стоит Нью-Йорк): «Случайно глотнувший этой воды должен молиться за свою жизнь».

Не потерявшие юмора люди шутят: «В нашей воде опасно мыть даже пропитанную креозолом шпалу». Всерьез же эколог-журналист Джон Берд пишет о водах Америки так: «Практически все реки и даже ручьи в нашей стране загрязнены». Давая волю чувствам, журналист сообщает, чем именно омертвляются воды. «Мы наполнили реки дерьмом, мусором, нефтью, угольной пылью, смолой, красками, всеми элементами химии, кислотами, ядами, золой, обрывками пластика, синтетической пеной… Берега мы украсили мятым железом, пластиковой рухлядью, кузовами автомобилей…» Все так и есть. Купаются американцы теперь в хлорированных бассейнах и, похоже, успели забыть о радости искупаться в реке. Это потеря, однако терпимая. Куда сложнее проблема воды для питья.

Питьевая вода составляет всего два процента от водных запасов планеты. Цену ей хорошо определяет восточная мудрость: «Река соленой воды стоит меньше, чем кувшин пресной». Два процента… Это немало, если учесть: человеку для поддержания жизни в сутки надо всего 2 литра чистой воды. Кочевник в Африке, возможно, столько и потребляет. Американец же в день «выпивает» 5 тысяч литров. Вода вовлечена во все не поддающиеся перечислению сферы быта и производства – от стирки белья и мойки автомобилей до удаления навоза, производства лекарств, выплавки стали и поливки пшеничных полей. Пройдя канализационные трубы и «кишечник промышленности», вода течет по земле уже мертвой. Половина населения Америки (100 миллионов людей) пьет воду, по крайней мере один раз прошедшую канализационные трубы. Технология очистки воды для питья в Соединенных Штатах достаточно эффективна. И все же кто побогаче предпочитают покупать родниковую воду в бутылках. А жажда растет. В 1900 году в США расходовали в 10 раз меньше воды, чем сегодня. К концу столетия нынешнее потребление возрастет еще примерно в четыре раза. Всех запасов пресной воды не будет хватать, и привод в портовые города на буксире гренландских и антарктических айсбергов уже не рассматривают как фантазию – надо же где-то искать насущные два литра чистой воды, необходимые каждому человеку.

3емля… Три века понадобилось людям, чтобы пройти Америку от океана до океана. Несколько поколений умирали с мыслью: у Америки нет конца. Все теперь изменилось. «Есть ощущение: Америка сжалась, в несколько раз стала меньше. И еще: богатея, мы становимся бедными». Мимолетная жалоба встречного человека выглядит парадоксом, курьезом. Есть, однако, резон в этой грусти. Мыслящая Америка переживает сейчас мучительный пересмотр ценностей. Многое из того, что казалось благом вчера, сегодня тревожит. Один пример. Гордость Соединенных Штатов – дороги… Неискушенному глазу кажется: чем больше дорог, тем лучше. «Нет, – отвечает наш собеседник, – мы вышли уже на грань, когда каждый клочок плодородной земли надо беречь. Дорожным бетоном уже залита площадь, равная штату Вирджиния». К этому следуют пояснения: дороги сметают фермы, поселки, исторические места, подминают живописные уголки, наполняют их муравейниками мотелей, бензоколонок, закусочных, вдоль дорог редеют леса, засоряются реки и ручейки. «Это шрамы на теле нашей земли. Надо остановиться!» – «Так в чем же дело?» – «Видите ли, у нас в Америке легче двинуться с места, чем, разбежавшись, остановиться». Строительство – это занятость рук, это производство мощных дорожных машин, продажа автомобилей, бензина, резины, добыча нефти, производство металлов, это барыши, помноженные на барыши. Остановиться! Об этом пишут газеты, идут запросы в конгресс, об этом все говорят, однако бетон продолжает поглощать землю. Четыреста тысяч гектаров в год…

Это всего лишь одна статья невозвратных потерь земли. Еще одно бедствие тут называют «красной опасностью». Поношенный политический термин обрел новое содержание. Под «красной опасностью» разумеется гибель земель (шестьдесят тысяч гектаров в год) при добыче минералов открытым способом. Много земли съедают неумолимо растущие города и промышленное строительство.

Тревогу американцам внушает также состояние земель, по которым проходит плуг. Высокие урожаи Америки – следствие максимальной отдачи земли; плодородный слой заставляют работать с критическим напряжением. В изначальные времена фермер, истощив участок, бросал его и поднимал новый кусок целины. Позже, когда идти уже стало некуда, фермер хранил плодородие пашни бережной обработкой, удобрением почвы навозом. Индустриальный конвейер на пашне хоронит мелкого фермера вместе с его пристальными заботами о земле. Ставка сделана на предельную химизацию. 42 миллиона тонн удобрений плюс полмиллиона химических препаратов для борьбы с сорняками и насекомыми ежегодно вносятся в почвы США. Вопрос – «не разрушит ли беспредельная химизация плодородие почвы?» – очень тревожный вопрос. Но остановиться и тут уже невозможно. От земли берут все, что она в состоянии дать. Несколько слов о подземных богатствах. Считалось, что этот сундук Америки дна не имеет. Из него брали, кто больше захватит. На этом фундаменте строилось благополучие и могущество. Труд, усердие, предприимчивость – эти похвальные качества нации расцвели на земле исключительно благодатной и щедрой. Никто не задумывался, что наступит день, когда «бадья из шахты придет пустой». Теперь этот день замаячил. «Энергетическое сырье – нефть, уголь, уран – истощается. Угрожающе мало осталось свинца, серебра, олова…» А между тем аппетиты промышленности растут. Остановка или даже замедление хода этой гигантской мельницы грозят катастрофой. Жернова надо вертеть, на жернова надо и что-то сыпать.

Не жалея своих богатств, Америка и от чужих кладовых ключи стремилась держать в своем кармане. Имея сейчас 6 процентов от численности населения планеты, США потребляют 30 процентов минеральных ресурсов Земли. Однако сундуки всюду имеют дно. К тому же хозяева теперь сами хотят распоряжаться их содержимым. «Когда-то считалось обычным, что слаборазвитая страна получает всего 10 процентов дохода от добычи нефти на ее территории иностранными монополиями. После второй мировой войны доля страны – хозяина нефти поднялась в большинстве случаев до 50 процентов. В последнее время некоторые контракты предусматривают, что страна-хозяин получает 70 и более процентов общих доходов», – жалуется журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт». (А некоторые страны, добавим. стремятся полностью взять контроль над добычей своих природных ресурсов.)

Мы проезжали Америку, когда слова энергетический кризис еще не произносились. Просто зимой того года «кое-где не хватило топлива». Из-за этого временно были закрыты предприятия в штатах Огайо, Индиане и Иллинойсе. Кое-где не работали школы. Кризис, разразившийся через год, заставил Америку подумать не только о нефти. Подсчитали: с 1940 по 1970 год (30 лет!) Соединенные Штаты потребили минерального сырья больше, чем все человечество Земли за всю предыдущую историю. Прогноз на ближайшие 25 лет такой: аппетит на минеральное сырье вырастет еще в 5 раз. Прикинули, в чем государство нуждается или скоро будет нуждаться. Эти подсчеты заставили думать: а разумно ли тратили до сих пор? Вот несколько характерных высказываний по этому поводу. Журнал «Нью-Йорк тайме мэгэзин»: «Мы сумели разорить природу богатейшего в мире края». Президент Никсон: «Мы обращались с нашей землей как с неограниченными ресурсами». Бывший министр торговли Питерсон: «На протяжении всей истории мы разбазаривали свои энергетические и сырьевые ресурсы, как пьяные матросы, а теперь увидели, что у нас дыра в кармане».

Так обстоят дела с землей и богатствами, в ней заключенными. Таковы три главных очага – Воздух, Вода, Земля – на большом и поучительном для мира пожаре Америки.

Еще раз вспомним Колумба. 12 октября 1492 года моряки подняли на борт каравеллы «палочку, обструганную, судя по всему, железом». Сомнения кончились. Где-то близко была земля, и притом