К этому моменту он знал, что 3-й румынской армии, как боевой силы, уже не существует, и левый фланг 6-й армии глубоко охвачен противником. Командующий немецкой группировкой в Сталинграде отдавал себе отчет в том, что на правом фланге 4-й танковой армии сложилось не менее опасное положение, в результате чего всем соединениям, оперирующим между Волгой и Доном, угрожает окружение. Ф. Паулюс обращается к М. Вейхсу (по команде!) с просьбой дать немедленное разрешение отвести войска за Дон. М. Вейхс начинает переговоры с А. Гитлером, который категорически запрещает покидать Сталинград.

Оперативная обстановка на 24 ноября 1942 года

Впрочем, даже если бы Ф. Паулюс впервые в своей жизни решился на самостоятельный поступок, едва ли это бы сильно помогло 6-й армии. Противник уже проник далеко в ее тыл: в ночь на 22 ноября передовой отряд 26-го т. к. ночной атакой с выключенными фарами захватил ключевой мост через Дон в районе Калача. 4-й м. к. Сталинградского фронта также вел бои в оперативной глубине, приближаясь к Советскому, через который проходила единственная железнодорожная магистраль, питающая немецкие войска в Сталинграде.

Так что речь шла уже не об отступлении, а о прорыве. Но еще утром 19 ноября 6-я армия при поддержке 4-й танковой своими лучшими силами наступала на восток, пытаясь пробиться к Волге в районе Сталинграда. Между тем, как справедливо заметил советский историк М. Галактионов в своей книге, посвященной битве на Марне, «развернуть армию несколько труднее, чем батальон».

23 ноября в 16.00 4-й танковый корпус А. Кравченко и 4-й механизированный корпус В. Вольского соединились в районе Советского.

Отдадим Ф. Паулюсу должное: 6-я армия не распалась на изолированные очаги сопротивления, а организованно отошла в Сталинград и выстроила какую-никакую круговую оборону. Это все-таки были не румыны: прорвать новую боевую линию 6-й армии танковыми корпусами Донского и Сталинградского фронтов сходу не удалось. К 24 ноября на южном крыле советско-германского фронта сложилась совершенно новая ситуация, и обе стороны должны были принять это во внимание.

Перед советским командованием встал нелегкий выбор между двумя возможными стратегическими решениями и одним «естественным».

Во-первых, можно было, предоставив 6-ю армию своей судьбе, Сталинградскому фронту и приказам фюрера, форсировать Чир силами 5-й танковой и 21-й армий и начать скольжение к юго-западу в пустом от войск противника пространстве большой излучины Дона. Во-вторых, возникла возможность превратить «Уран» в «Большой Сатурн», распространив наступление на север, где оборонялась 8-я итальянская армия, которая уступала по своей боеспособности даже румынским войскам.

И оставалось, конечно, самое простое и естественное: добивать армию Ф. Паулюса.

К сожалению, именно это решение и было принято.

11-я полевая армия вермахта так и не начала наступление на Ленинград. Сначала этому помешало советское контрнаступление в районе Ладожского озера, потом нехватка боеприпасов. К осени армию (скорее, ее штаб) перебросили в район Витебска в качестве стратегического резерва фон Клюге.

20 ноября, когда положение под Сталинградом окончательно определилось, Гитлер приказал немедленно отправить штаб 11-й армии на юг, создав на его основе командование новой группой армий, получившей название «Дон». В ее состав вошли остатки 3-й и 4-й румынских армий, 6-я армия, 4-я танковая армия, смешанная немецко-румынская группа «Холлидт» (импровизированное соединение, сколоченное из всех частей, оказавшихся под рукой и не захваченных в орбиту советского наступления). Реальная свободная ударная сила импровизированной армейской группы составляла что-то около двух корпусов.

Перед Э. Манштейном, назначенным командующим группой «Дон», стояло две задачи: восстановить целостность фронта на юге, где зияла трехсоткилометровая брешь, и деблокировать 6-ю армию. Обе они были невыполнимы.

Какое-то время Э. Манштейн пытался убедить Ф. Паулюса самостоятельно [176] принять решение на прорыв 6-й армии. Затем, убедившись, что из этого ничего не вышло и, вероятно, уже не выйдет, начал сколачивать ударную группировку для наступления на Сталинград с юго-запада.

К концу ноября Люфтваффе организовали «воздушный мост» по доставке продовольствия и боеприпасов в «Крепость на Волге». Однако тяжелых транспортных самолетов у немцев не было, а наличные «Ю-52» при самых лучших обстоятельствах могли обеспечить примерно треть минимальной потребности 6-й армии. При этом тихоходные и слабозащищенные «юнкерсы» нуждались в истребительном прикрытии на протяжении всего маршрута. Сталинградское «кольцо» начало перемалывать не только сухопутные, но и воздушные силы Германии.

Операция под Сталинградом потеряла темп, но существовала возможность дать ей новый импульс. В начале декабря все внимание А. Василевского привлечено к среднему течению Дона, где Юго-Западный фронт готовит наступление «Сатурн» – двойной удар по 8-й итальянской армии с последующим выходом в район Миллерово. Ставка, напротив, озабочена исключительно судьбой 6-й армии и очень нервно относится к перспективе прорыва группы армий «Дон» к Сталинграду.

Э. Манштейн, понимая, что при правильной «игре» уже ничто не спасет группу армий «Дон» (а вслед за ней и группу армий «А», все еще находящуюся на Кавказе), готовит свой контрудар почти демонстративно. Расчет на нервный срыв советского командования оправдывается. Напрасно лучший стратег Красной Армии спорит, убеждает, доказывает, что котельниковская группировка противника наступает в пустоту, что фланги ее открыты и тылы не обеспечены, что даже прорвавшись в Сталинград, Г. Гот [177] не изменит катастрофическую для вермахта обстановку на этом участке Восточного фронта и лишь увеличит количество войск, блокированных в «Крепости» и снабжающихся по воздуху, что начало операции «Сатурн» вынудит Э. Манштейна немедленно свернуть всякие активные действия между Волгой и Доном, (см. приложение, схема 7.)

Но И. Сталин не захотел рисковать. «Сатурн» сворачивается до «Малого Сатурна», а к Сталинграду срочно перебрасываются 5-я ударная и 2-я гвардейская армии.

12 декабря начинается операция «Зимняя гроза». Немецкое наступление, которое долго обсуждали в обеих Ставках Верховного Командования и о котором едва ли не сообщали по берлинскому радио, оказалось неожиданным только для одного человека – командующего Сталинградским фронтом генерала А. Еременко. Г. Гот прорывает оборону 41-й армии и выходит к реке Аксай. На следующий день начинается борьба за