которые радовали глаз и будили гордость одним только своим видом. Длинный корпус, надстройка и палубный трамплин – раз увидишь, на всю жизнь запомнишь. Сколько энергии, труда, интеллектуальных усилий (о деньгах умолчим) было потрачено на то, чтобы спустить эти два прекрасных корабля на воду! А теперь над ними нависла угроза длительной консервации или даже отправки на металлолом. Над подлинной красотой, воплощенной в этих хозяевах морей и океанов, нависла смертельная угроза. И Юра не хотел, чтобы «Тбилиси» и «Рига» оказались уж совсем не нужны советскому флоту. Он надеялся, что старшие товарищи что-нибудь придумают. Такого же мнения был и напарник Анисимов. Однако в самом училище все вздохнули с облегчением, когда выяснилось, что набор в авиацию ВМФ значительно сокращают, до необходимого минимума, и нет нужды рвать жилы, готовя совсем еще молодых пилотов к сложной работе в морской авиации.
Впрочем, всё, определенное программой, экспериментальный курс получил. Так, Юра Москаленко совершил четыре тренировочные посадки на палубу и четыре взлета с нее. Участвовал и в воздушных баталиях Липецкого Центра боевой подготовки летного состава ВВС. И с успехом закончил училище – в числе лучших.
Получив звание лейтенанта и значок пилота второго класса, Юрий Москаленко, взрослый и самостоятельный человек, был тем не менее вынужден дожидаться распределения. Другие «старики» суетились, обсуждали днями напролет, где хотели бы служить и какие перспективы при этом вырисовываются. А Юрий, который раньше обожал поточить лясы на эту тему, сейчас вел себя сдержанно и никаких предпочтений не выказывал. Словно передумал стать испытателем, а потом – летчиком- космонавтом. Лучших выпускников командование уговаривало остаться в училище «шкрабами» – инструкторами по летной подготовке. Это и понятно: экспериментальный курс прошел жесткий отбор и умел многое, что недоступно обычному «шкрабу». Освоена новейшая машина «Су-27К», освоена посадка на авианосец в условиях дня и ночи, освоен воздушный бой в одиночку и в составе группы – есть чем гордиться. Подходили с предложениями остаться и к Москаленко, но он их вежливо отклонил. Что неудивительно – мало кто желает остаться в стенах, где проходил обучение. Молодость требует новых впечатлений, простора, смены обстановки. Об училище можно вспоминать с ностальгией, но остаться здесь навсегда? Увольте!
Юрий чувствовал себя готовым к любой службе. Но приобретенный опыт подсказывал, что сейчас нельзя выстраивать какой-то определенный план на будущее. Всё менялось очень быстро. И еще ускорилось после смерти Юрия Николаевича Андропова и прихода нового Генерального секретаря – популярного в Москве коммуниста Бориса Николаевича Ельцина. Новый генсек был сравнительно молод и энергичен, он выступал за укрепление социалистического строя путем планомерной модернизации, без потрясений и с гарантией сохранения всех завоеваний социализма. Таким образом, он продолжил курс реформ, но приостановил расширение политико-экономических связей с Западным миром, переориентировав внешнюю политику на Восток. Скорее всего, это должно было привести к очередному пересмотру военной доктрины, а следовательно – к новым изменениям в армии…
Наконец пришли списки, и Юрий Москаленко узнал, где ему предстоит служить ближайшие пять-семь лет. Командование училища определило его в одно из лучших подразделений советских ВВС – в 33-й истребительный авиаполк, входящий в состав 16-й гвардейской истребительной Свирской Краснознаменной авиадивизии. Авиадивизия только по давнему происхождению была из Свирска, а на самом деле уже много лет базировалась в ГДР. Теперь ее выводили из Германии и размещали – в Литве, в Шяуляе, на базе военно-транспортной авиации. При этом перетряхивался весь личный состав, кого-то отправляли в запас или на пенсию, кто-то пожелал поменять место службы. Полк пришлось доукомплектовывать, и Юра Москаленко получил прямое назначение в летающие офицеры.
В полку его встретили без особой приветливости. Там царил настоящий кавардак. Если самолеты прилетели своим ходом, то обслуживающая техника, лаборатории, оснастка и вооружение прибывали из Германии эшелонами. Как это часто бывает, по дороге что-то потерялось, уехав не туда, куда было отправлено. Сбежал солдат срочной службы. При проверке не досчитались снарядов для авиапушек. Грузовик, приписанный к полку, свалился в реку под Варшавой. И так далее, и тому подобное. Из Ленинграда чуть ли не ежедневно приезжали проверочные комиссии, вникали в бумаги и в малейшие подробности. Все командиры и замкомы были на взводе, и молодым пополнением никто не занимался. К прочим проблемам добавлялось то, что Шяуляйский военный аэродром не был подготовлен для истребительной авиации, а потому график полетов существовал только на бумаге. Прибыв в часть, Юрий Москаленко познакомился со своим самолетом, с механиками и вдруг оказался не у дел. Как летающего офицера его не могли отправить перебирать бумажки или обучать призывников строевой подготовке, общественной работой в полку тоже пока никто не занимался, а потому молодой пилот был предоставлен самому себе.
Москаленко понял, что служба будет скучная. Он, однако, скучать не привык. Накупил опять книг, выписал пачку журналов, вступил в футбольную команду. Воспользовавшись вынужденным бездельем, решил восполнить пробелы в образовании – изучить персональные ЭВМ, на которые в стране царил настоящий бум. Взрослый человек, не умеющий обращаться с «эвемкой» (это словечко закрепилось прочнее, чем иностранное «компьютер»), воспринимался с удивлением, хотя еще пару лет назад «эвем»- клубы были большой редкостью даже в Москве и Ленинграде. Нынче же достаточно было приехать в центр любого города, с населением побольше двадцати тысяч, чтобы найти там магазин под вывеской «Академия» или «Relcom», в любом из которых продавец предложит на выбор несколько моделей «эвемок». Там имелись машины серий «Томас» и «Одесса», импортные «Эй-би-эм», «Макинтош», «Спектрум». К ним поставлялось программное обеспечение, бесплатное и платное, а также – различные устройства: печатная машинка, дисплей, дисководы и магнитофоны. Если требовалась редкая модель с высокими параметрами, то ее можно было заказать по каталогу.
Но Москаленко ничего заказывать не пришлось – в полку имелся свой электронно-вычислительный центр, и начальник центра, капитан Обухович, еще будучи в Германии, оборудовал его по последнему слову. В центре имелось шесть рабочих мест с персональными ЭВМ, соединенными в общую сеть с выходом в мировые электронные сети. Юрий был наслышан об этих сетях – ребята в училище рассказывали после отпусков, какая это удобная штука, – но сам работал с ними впервые. Оказалось, что действительно удобно. Электронные сети связывали множество различных «эвемок» и позволяли операторам обмениваться любой информацией: письмами, записями, файлами (еще одно новое и модное словечко!) вне зависимости от того, в каком конце света находится оператор. Сетей разных было много, но в СССР наибольшей популярностью пользовалась сеть «Relcom», созданная для обмена информацией между Московским университетом и Новосибирскими научными городками. После полугода работы выяснилось, что можно не только обмениваться данными экспериментов и расчетов, но и просто писать друг другу личные письма, устраивать сетевые конференции по широкому кругу вопросов, организовывать сетевые электронные библиотеки с равным доступом для всех желающих и так далее. «Relcom» пошла в народ.
Москаленко пользовался уже достаточно развитой системой, охватывавшей сотни городов и десятки тысяч ЭВМ. Пользоваться ею было одно удовольствие. Подключаешься через телефон или выделенный кабель к ближайшему зарегистрированному узлу, вносишь свои данные, получаешь сетевое имя и пароль, и – пожалуйста, пользуйся!
Юрий зарегистрировался в двух десятках конференций, посвященных обсуждению истории, актуальных вопросов и перспектив развития авиации, – там он быстро стал пользоваться уважением как авторитетный специалист, прекрасно разбирающийся в авиации. Помимо этого, Москаленко читал, что пишут о программном обеспечении и новом оборудовании для персональных ЭВМ, задавал вопросы, просил порекомендовать литературу. Он полагал, что за электронными сетями – будущее, ведь с ними люди получают инструмент, который не только позволяет живо обсуждать самые серьезные темы, но и становится новым форматом связи, его можно использовать в военном деле, в авиации, в космонавтике – да где угодно! А главное – для сетевого общения нет границ, что облегчает взаимопроникновение культур, и позволит в будущем решать любые конфликты между странами и народами путем открытого сетевого обсуждения.
За новым увлечением лейтенант Москаленко проморгал, что прямо у него под носом, в Литве и по всей Прибалтике, происходят события, которые потенциально могли привести к разрушению Советского Союза. Национализм, зародившийся в Закавказье и выведенный там почти под корень, проник в западные республики СССР, всегда отличавшиеся более высоким уровнем жизни. Перед глазами у местных
