Оттого что Он начал свое служение.
Вот уже три дня она плакала.
Вот уже три дня она скиталась, она шла следом.
Она шла следом за кортежем.
Она следила за событиями.
Она шла следом, как на похоронах.
Но это были похороны живого.
Пока еще живого.
Она следила за происходящим.
Она шла следом, словно сама принадлежала к кортежу.
Этой церемонии.
Она шла следом словно сопровождающая.
Словно служанка. Словно римская плакальщица.
На римских похоронах.
Словно это было ее ремеслом.
Плакать.
Она шла следом словно бедная женщина.
Словно привычная участница кортежа.
Словно следующая за кортежем простолюдинка.
Словно служанка.
Словно уже привычная.
Она шла следом словно нищенка.
Словно бродяжка, просящая подаяние.
А ведь они никогда ничего ни у кого не просили.
Теперь же она просила милостыню.
Не подавая вида, она просила милостыню.
Потому что, не подавая вида, сама даже того не зная, она просила милостыню сострадания.
Сострадательной любви.
Хоть чуточку любви.
Вот в кого Он превратил свою мать.
С тех пор, как Он начал свое служение.
Она шла следом, она плакала.
Плакала, плакала.
Женщины только и умеют, что плакать.
Ее видели повсюду.
В кортеже, но чуть в стороне от кортежа.
В галереях, в аркадах, в потоках воздуха.
В храмах, во дворцах.
На улицах.
Во дворах и на задних дворах.
И она тоже взошла на Лысую гору, [384]
Она тоже вскарабкалась на Лысую гору.
Хоть это крутая гора.
А она даже не чувствовала, что идет.
Она даже не чувствовала, как ее несут ноги.
Она ног под собой не чуяла.
Да, она тоже прошла свой крестный путь.
Она тоже пронесла свой крест, пронесла.
В шумной толпе, чуть позади.
Пронесла по Голгофе.
На Голгофу.
На вершину.
До самой вершины.
Где Он был теперь распят.
Прибит за руки и за ноги.
Как ночная птица на двери гумна.
Он, Царь Света.
В месте, называемом Голгофа.
Что значит Лобное место.
Вот в кого Он превратил свою мать.
Родную мать.
В женщину в слезах.
В нищенку.
Скорбную нищенку.
Скорбящую нищенку.
Молящую о сострадании.
С тех пор, как Он начал свое служение.
Вот уже три дня она все шла и шла следом.
Провожаемая лишь тремя–четырьмя женщинами.
Этими святыми женщинами.
В сопровождении, в окружении этих нескольких же Нескольких святых женщин.
Святых женщин.
Наконец.
Потому что их вечно должны так называть.
Заслуживших таким образом.
Обеспечивших таким образом свою долю рая.
И наверняка они получат хорошее место.
Не хуже того, что у них было в этот момент.
Потому что у них будет то же место.
Ведь они будут так же близко от Него, как и в этот момент.
Я имею в виду, что они будут так же близко от Него, как и в этот момент.
Как в этот самый момент.
Вечно так же близко, как в этот самый момент.
Вечно так же близко, как в этот самый момент времени.
Иудейского времени.
Вечно так же близко в Его славе.
Как и во время Его страстей.
В славе Его страстей.
Все четверо вместе, а может быть, чуть больше, чуть меньше.
Чуть больше, чуть меньше.
Они всегда составляли отдельную группку.
Маленький кортеж чуть позади большого кортежа.
Чуть поодаль.
И их узнавали.
Она плакала, плакала под большим льняным покровом.
Большим синим покровом.
Немного выцветшим.
Вот в кого Он превратил свою мать.
