мокрой от пота, когда я заходил снова, на этот раз немец несмотря на то что постоянно крутился, не смог уйти от меня, и его левый мотор задымил от попаданий. Дальше было проще длинная очередь по кабине, и сорвавшийся в штопор «Юнкерс» оставляя дымный след, спиралью понесся вниз.

— «Липа», я «Малой». Разведчик сбит. Падает в квадрате шесть-одиннадцать. Визуально наблюдаю два парашюта, вышлите поисковую группу.

— Малой», я «Липа». Вас поняли. Возвращайтесь.

— «Липа», я «Малой», вас понял, возвращаюсь.

Мне пришлось снизиться до трех тысяч, чтобы лететь в более-менее нормальных условиях.

«Сажусь, и сразу горячего чая. Хотя…!»

— «Липа», я «Малой». Просьба при посадке организовать горячего чаю. Очень замерз.

— «Малой», я «Липа». Вас понял. Встречаем.

Садиться пришлось тоже на высокой, как мне казалось скорости, такова уж была особенность Мигов. Подогнав самолет к капониру, я быстро выбрался из кабины и схватил кружку с чаем, что мне подала Люба, и с урчанием стал поглощать, пока меня ощупывала Марина проверяя температуру.

— Осторожно, горячий, — с запозданием предупредила меня Люба.

— Ничего, самое то, — ответил я с улыбкой.

— Как аппарат? — спросил осматривающий Миг Семеныч.

— Хреново. Я на этот… девушки прошу прощения заткните ушки, ага спасибо, так вот, я на это еба. й разведчик три раза заходил. Что за хрень там с оружием? Такое впечатление как будто из пистолета стрелял, тот же эффект. Пока двигатель не поджег, никак сбить не мог, хотя попадания были и немало.

В это время к нам подошел Сомин со всеми летчиками нашей группы и у нас завязался разговор о тактике применения Мигов. В конце разговора мы сошлись на мнении что на все аппараты надо поставить авиационные пушки и пусковые установки для эресов.

— Смолин идет. Сейчас опять рапорт требовать будет, — сказал я и допив вторую кружку, отдал ее Любе, после чего встал, и оправив форму, приготовился вместе с остальными встречать начальство.

— Товарищ старший лейтенант, нужно спросить у него, когда наконец приедут механики для нашей необычной шестерки, — сказал я стоявшему рядом Сомину. Тут я попал в точку, лезть во внутренности ТА-3, нам запрещалось, для этого были высланы работники КБ, которые будут осматривать и ремонтировать машины в боевых условиях, но их все не было. Хотя специалисты должны были прибыть в тот же день что и самолеты, только вечером, а не утром, но их все не было.

Вылететь на ТА в ознакомительный полет мне не разрешили. Специалисты так и не прибыли, а без предполетного осмотра, выпускать летчика в воздух, было запрещено.

— Темнеет, товарищ лейтенант, — посмотрев на пока еще светлый небосклон сказал сержант Лапоть, когда мы шли от стоянки самолетов.

— Точно. Ладно, иди отдыхай, а мне еще к концерту готовиться. Запашный хочет наших гостей- перегонщиков удивить. Так что нужно выложиться на все сто.

— Ага, отдыхай. Прошлый раз не успел, так все лучшие места заняли, пришлось на дерево лезть.

— Тогда иди место занимай. Концерт начнется через сорок минут.

— Ага, ясно. А кто девушек встречать будет?

— Каких еще девушек?

— У нас тут рядом медсанбат расположился, так их комиссар Тарасов пригласил, познакомиться, да и музыку послушать, неужто не слышали?

— Не слышал. Как-то не до того было. Хм, пойду к парням, начну подготавливаться.

У меня уже была своя группа. Трое, умеющих играть на музыкальных инструментах. Мы быстро разучили простые мелодии, так что теперь у меня было музыкальное сопровождение, из гитары, баяна, и трех барабанов, что сумел сохранить один из бойцов музыкального взвода. Не фонтан конечно, но мне хватало.

Когда почти полностью стемнело, мы подхватив свои инструменты, направились к большой поляне в глубине леса, которую выбрали несколько дней назад для концертов. И от аэродрома два километра, и свет можно зажигать, правда специально назначенные бойцы сразу глушат светильники при любом подозрительно шуме, пока бог миловал, налетов не было.

Сперва мы услышали гам собравшихся людей и только выйдя на открытое место, мы подошли к сцене, сбитой бойцами из досок, и поднявшись на нее осмотрелись. По самым смелым прикидкам, народу собралось тут не меньше чем четыреста человек. И если учитывать что я никогда не собирал больше трехсот, значит было много пришлых. В первых рядах на лавках сидели начальство с важными гостями, я там заметил пару незнакомых майоров, и наших перегонщиков. Девушки в основном кучковались у больших, незнамо откуда привезенных громкоговорителей, рядом с несколькими фонарями освещающих танцевальную площадку, и ждали танцев. Пока парни проверяли инструмент, я подхватив подаренную мне три дня назад гитару, подошел к микрофону, и постучав по нему, привлекая внимание, просто сказал:

— Добрый вечер товарищи. Начинаем наш концерт:

Для меня нет тебя прекрасней, Но ловлю я твой взор напрасно, Как виденье, неуловима, Каждый день ты проходишь мимо.