— А что не так?

— Улыбочки, цветочки, комплименты?

— Ой, насмешили. «Улыбочки, цветочки, комплименты». Ну вы даете, — я откровенно смеялся.

— Не вижу ничего смешного, — хмуро ответил особист.

— Ну почему же. Ладно давайте серьезно, и парторгу об этом скажите, а то он уже подходил обещал мне проблемы по комсомольской линии. С Лютиковой у меня все серьезно. Это без комментариев, закрыли вопрос. На счет официанток, я вам расскажу такой случай. Зашли мы как-то с командиром полка в столовую, так как вы думаете кого обслуживали две официантки, и кого одна? Да, я нахожусь в хороших отношениях с девушками-официантками именно из-за того, что люблю вкусно поесть. То есть мне несут все самое вкусное, свежее, и быстро.

Сказав это, я хотел было откинуться на спинку, но в последний момент вспомнив что сижу на табурете, только повел плечами.

— Более-менее понятно. Ладно, что у вас там по новой технике? — спросил он после недолгого размышления.

— Двое перегонщиков остаются в полку, будут учить нас, но судя по характеристикам что они мне сказали, группу разобьем на две части. Я на Мигах, двумя парами на высоте, иду в охранении, а Серов на шести ТА-3, в непосредственном сопровождении. В случае воздушных схваток, мы падаем с верху атакуем, и не ввязываясь в бои на малых или средних высотах, лезем обратно наверх и снова атакуем. В общем прикрываем наших от атак с верху. Майор Запашный уже подбирает летчиков из безлошадных. У меня сегодня два вылета, хочу обкатать обе машины, посмотреть, что они могут.

— Ладно. Это понятно.

— Товарищ политрук, а откуда эти штурмовики?

— А тут такая история… — хмыкнул Никифоров откидываясь.

Когда я выходил, он спросил у меня:

— Почему именно Марина Викторовна? Много же девушек красивых?

Помедлив несколько секунд, я честно сказал:

— Я молодой, мало что умею… опыта набираюсь, — и не дожидаясь следующего вопроса вышел наружу.

Вздохнув свежего лесного воздуха, я энергично зашагал к новым самолетам, где уже выбрал свой личный, подумав на ходу что не сказал особисту о том, что с Лютиковой я конкретно пролетел. Она вообще ничего не умела. Нет мужчина у нее был, но это не оправдание что инициативу постоянно держал я, что мне конкретно не нравилось. Я и встречался то с взрослыми женщинами только из-за того что работать в постели мне не надо, лежи получай удовольствие, они сами все сделают. И мне как не странно понравилось ее учить, и брать инициативу. Сейчас после той первой ночи я не делал попыток к следующему сближению, профессионально опутывая ее сетью внимания и подарков. Нужно дождаться чтобы она была готова к следующей встрече, это легко определить по глазам, а сейчас она пока не готова, слишком быстро у нас все произошло. Я бы сказал внезапно, и ей нужно было время, что бы придти в себя.

— Как аппарат Виктор Семенович? — спросил я у своего механика, подходя к Мигу под номером восемь.

— Трудно сказать, я как и вы эту машины в первый раз вижу, но мне помог летчик что ее перегонял, так что все в норме. Будете опробовать?

— Ага. Сейчас в штаб сбегаю разрешение получу, — ответил я, и развернувшись хотел было уйти, как Семеныч меня остановил.

— Товарищ лейтенант. Смолин сообщил что запчасти к «ястребку» везут. Послезавтра будут, восстановим мы вашего любимчика.

— Хорошая новость Виктор Семенович. Спасибо, — развернувшись, ответил я с легкой улыбкой.

— Ну так, работаем понемногу, — ответил тот.

Развернувшись, я направился к штабу полка. Место куда мы передислоцировались пять дней назад, очень напоминал то, где было происшествие с диверсантами, разве что там не было деревеньки в двух километрах от леса. За эти пять дней много что произошло. И моя инициатива по снятию прицелов и радиостанций с немецких самолетов, которые упали или сели на вынужденную в районе обоих полков, сейчас радисты из одиннадцати привезенных радиостанций собирают пять. К нам прибыл даже начальник связи дивизии, его очень заинтересовала моя идея, и если все получиться, то этот опыт передадутся в другие части. Но как бы то не было, место где собрались радисты, и даже радиолюбители, окутывалось запахом канифоли, матом обжегшихся, и бормотанием над платами инженеров. Насколько я знал, уже было собрано три штуки. Одну сделали стационарной, ее уже установили у штаба, и сейчас тестировали. Две других собирались установить в самолеты. Одну майору Запашному в его «ишачок», другую Сомину. На подходе были еще две, первую же поставят мне. С прицелами были как-то проблемы, сейчас с ними прибористы возятся, так что оставили их на потом.

— Товарищ лейтенант, а концерт во сколько сегодня будет? — отвлек меня от размышлений, чумазый паренек в комбинезоне и с ведром в руках, примерно моих лет.

— Сегодня пораньше. Полдевятого, перед закатом, — ответил я задумчивым тоном.

— Спасибо, товарищ лейтенант.

Вот еще одна проблема. Если раньше я делал импровизированные концерты от случай к случаю, то в последнее время распробовав такие незнакомые и привлекательные песни, которые мои слушатели тщательно конспектировали, был вынужден делать их каждый день, по просьбе политуправления полка, то есть по просьбе комиссара Тарасова. Дошло до того что мой график командованием полков был составлен на две недели вперед, есть даже выезд в соседние части, были такие просьбы, присылали к нам делегатов.

Получив разрешение, я вернулся к МиГу, и стал готовить его к взлету. Стоявший на крыле лейтенант Лазарев, один из тех кто пригнал технику, показывал какие нужно проводить предполетные проверки, и подготовку к взлету.

Выведя самолет на взлетную полосу, я дал газу. По сравнению с ЛаГГ-ом длина пробега была заметна больше, да и управление так же было не простое. Нарезая круги над аэродромом, я поднимался на высоту. На семи тысячах, я пожалел что не догадался заранее обсудить декомпрессионный костюм, нужно будет им заняться при посадке, а пока попробуем что может тот аппарат.

Сперва я осторожно делал виражи, но поняв что машина «держит», стал крутиться более жестко и уверено.

— «Малой», я «Липа». Северо-запада на девяти тысячах идет дальний разведчик, приказываю уничтожить.

— «Липа», я «Малой», вас понял. Курс двенадцать.

Выйдя из мертвой петли и дождавшись пока перестанут перед глазами крутиться звездочками повел самолет в ту сторону, куда мне приказали.

«М-да, полегче надо было. Все-таки высота, а я сразу из штопора, петлю Нестерова сделал. Нужно озаботиться костюмом, нужно!»

Разведчика я засек на десяти тысячах, мундштук, что я вставил в рот, позволял мне дышать, но вот в гимнастерке было холодно, я даже стал замерзать.

«Взлетел на пятнадцать минут покрутиться, а тут такое. Блин, да я так замерзну!»

Однако повезло, длинный инверсионный след, четко показывал, где шел разведчик. Что было странно шел он не на предельной высоте, может не успел набрать?

«Ну сейчас собьем и быстренько дамой!» — подумал я беря ручку на себя, чтобы еще набрать высоту, и встретить немца.

Скорость была о-го-го, когда я догнал немца со стороны хвоста. Увернувшись от очереди стрелка- радиста я нажал на гашетки. Длинный дымные трассы потянулись к «Ju.86P-2». Пилот ловко увел разведчик из под моего огня и мне пришлось уйти в сторону чтобы не попасть на прицел к стрелкам. Насколько я помнил на подобных типах стояло аж семь пулеметов. Пришлось снова набирать высоту и заходить со стороны солнца, чтобы не дать стрелкам прицельно оборонять самолет. И снова не удача, на этот раз мои очереди прошлись по крылу, верткого самолета, но мне пришлось снова отходить и набирать выросту, чтобы атаковать. Рисковать зря я не собирался. Мне нужен был целый самолет. Спина не смотря на холод была