единовременно восхитила Апостолов на воздух в местах их проповеди и по воздушной широте на легких облаках принесла к Иерусалимскому дому Ап. Иоанна Богослова, где жила Божия Матерь[1100]. В числе прибывших в Иерусалим церковное предание упоминает, кроме святых Апостолов из числа 12, еще св. Ап. Тимофея, Дионисия Ареопагита и Иерофея[1101] из числа 70.

По Божию Промыслу очевидцам Господня вознесения надлежало быть и свидетелями восшествия на небо Пречистой Матери Господа[1102].

Собравшиеся Христовы ученики после благоговейнейшего приветствия Богоматери узнали от Нее о цели их собрания в Иерусалиме и горько плакали.

Утешая их, Пресвятая Богородица говорила: 'Чада Господа и Сына Моего! Радости Моего отшествия к Богу не претворяйте в плач слезами вашими. Вот, Я отхожу превыше мира Ходатаицей о вас пред Богом. С вами же Я всегда буду в мире... А вы погребите Мое Тело в Гефсиманской веси[1103]', и еще молитвенно сказала: 'Сыне и Боже Мой! Тех, которых Ты дал Мне, сохрани во веки[1104]'.

При последней беседе Божией Матери с Апостолами не мог удержаться от плача также св. Ап. Иоанн Богослов и многие честные жены, собравшиеся к этому дню в его доме.

Исполненный скорби, Ап. Иоанн говорит Пречистой: 'Куда отходишь, Мати? Возьми ко Твоему Божественному Сыну и меня, Твое чадо. После Твоего преставления проставь и меня, к Родившемуся от Тебя, чтобы мы вместе предстояли Господу во славе, как и при кресте страдания[1105]'.

Подобным образом, проливая слезы, и жены восклицали: 'Матерь Вышнего Бога! Как перенесем болезнь разлуки с Тобой? Не оставь нас сиротами, без Твоей матерней любви и попечения. Твое отшествие нам — скорбный плач[1106]'.

Пресвятая Богородица всем говорила слова утешения, обещая быть их всегдашней молитвенницей и по Успении.

Но вот настало возвещенное свыше время отшествия Ее из этого мира болезней и печалей. Апостолы и многие из Иерусалимских христиан окружали одр, на котором Она благолепно возлежала. Лик Всесвятой Госпожи верующих блистал светом и радостью. Вдруг кровля дома св. Иоанна Богослова от нестерпимых лучей небесного света как бы раскрылась. Пред одром Богоматери явился Сам Господь Спаситель, окруженный старейшими ангельскими силами и сопровождаемый душами святых праотцев, пророков и праведников.

Пречистая в умилении привстала, молитвенно воздела руки к Нему, насколько могла, поклонилась и с любовию тихо промолвила: 'Славлю Тебя, Сын Мой и Твое крайнее благосердие. Покланяюсь славе Твоего величества. Песнословлю державу Твоего Божества, Твое снисхождение и человеколюбие. Что Тебе воздам Раба Владыке? Что Тебе ныне принесу на небеса, если не душу и тело? [1107]'.

Господь, в ответ на слова Богоматери, сказал:

'Приди Ближняя Моя, приди. Прекрасная Моя. Приди Матерь Моя в Божественную радость и Царство там, где споклоняемы Отец, Сын и Дух Святый[1108]'.

Исходившую из тела Богоматерную душу Спаситель принял во Свои живоначальные длани. Как Дева-Матерь не оставила Его на кресте, так Он, исполняя Сыновний долг, не оставил Свою Матерь в час Ее преставления[1109].

Бездыханное Богоприятное тело Богоматери, молниеносно сиявшее Божественным светом, явно для, Апостольского взора, трепетно покрыли священными крыльями херувимы. Тогда пришло в исполнение преобразовательное осенение ковчега Завета литыми из золота херувимами. Вместо того здесь, в Сионской горнице, живые херувимы приосенили ковчег Бога Слова — Пресвятую Богородицу[1110].

Св. Апостолы при виде преставления Богоматери и радовались и плакали, и с любовию лобызали Ее пречистое тело, благоухавшее небесным миром. Всесвятой лик Пречистой дышал благодатию и жизнью, как у мирно спящей и озарял боголепным сиянием прощавшихся с Нею[1111] .

Апостол Петр, со слезами взирая на Тело Богоматери, громко сказал: 'О, Дева! В Тебя вселился Господь, — наслаждение будущей жизни. Как же я вижу Тебя прямо и недвижно распростертой! Прилежно молись Твоему Сыну и Богу о спасении невредимым Твоего стада[1112] '.

Из сердца прочих Апостолов невольно вырвались подобные же восклицания у одра Божией Матери, сопровождаемые обильными слезами:

'Пречистая!' — восклицали они, — 'Как предадим Тебя, Матерь жизни, гробу?[1113] Увы нам! Недолго мы имели Тебя утешением... ныне же видим подъявшей смерть по закону естества. Как погребем Тебя, Дева, или какими обовьем плащаницами? Какими руками прикоснемся ко Твоему нетленному Телу? Как понесем всетяжкое сиротство?[1114] '

'Открой, Мати Божия, Твои чистые очи и посмотри на Твоих чад! Открой, Пресвятая, уста и дай нам благословение... Как умерла Ты, обожившая естество смертных. Ты почила, а не умерла, пробудившись в лучшей жизни. Богородице Дева! При виде Тебя бездыханной, ослабевает наш дух. Радость наша, Богородице! Проповедание наше, Богородице! Куда отходишь от нас? Куда преставляешься ныне, оставив птенцов на земле? Богоотец Давид! Ныне при исходе Матери нашего Бога будь с нами и воззови ныне к Божиим ангелам: 'Возьмите врата, чтобы безлепно принять Божию Матерь! Пречистая! вспомни нас в небесном Царстве, славящих Твое Успение[1115]'.

Апостольский сонм такими и подобными многими словесными обращениями, излив свои чувства и оплакав разлучение свое с Богоматерью, затем приготовил Ее тело к погребению.

Погребальный одр Апостолы приняли на свои рамена и торжественно понесли в Гефсиманскую гробницу. Это была высеченная из камня пещера, устье которой закрывалось большим камнем. На пути к пещере Апостолы воспевали священные погребальные псалмы и импровизированные песни, предначинаемые Апостолами Петром и Иаковом, первым Иерусалимским Епископом. В них прославлялось Божие промышление в Богоматернем Успении. Апостольскому пению явно для слуха участников погребальной процессии вторил невидимый ангельский хор[1116].

Торжественная обстановка погребения Божией Матери вызвала вспышку злобы в сердце Иудеев, ненавистников христианства. Один из ярых врагов первохристианского общества, некто Афоний, по званию иудейский священник, пламенея сатанинской злобой, подбежал к погребальным носилкам, на которых износилось Тело Богоматери. Он схватил носилки за край, намереваясь опрокинуть их. В это мгновение невидимая сила Божия отсекла кисти его рук, а сам он, ослепши, с криком ужаса и боли пал на землю.

Пораженный чудесной Божией карой и придя в сознание греха своего. Афоний стал каяться пред всеми в своем замысле. Плача и исповедуя Божию Матерь Богородицей, он просил указания у Апостолов, как ему загладить свой грех. Тогда Ап. Петр научил его просить прощения у Божией Матери и приложить обрубленные части рук к отсеченным кистям. Афоний последовал Апостольскому указанию и тотчас получил исцеление[1117]. Так Господь покарал иудейскую дерзость и охранил честь Своего одушевленного Кивота[1118].

Достигнув Гефсиманской пещеры, Апостолы погребли здесь тело Богоматери и ко входу в пещеру, по еврейскому обычаю, привалили большой камень[1119].

Богоматерняя же душа, как читаем в Успенских богослужебных песнях, была торжественно вознесена Господом во Святое Святых неба[1120]. Божия Матерь, это земное небо, вселилась на небесной и нетленной земле для бесконечного радостного созерцания славы Сына Божия[1121].

Восход Ее души к небу происходил в ангельском окружении и среди славословий старейших ангельских сил и душ праведников[1122]. Бесплотные духи, приникая друг ко другу, восклицали превышним ангельским ликам: 'Вот, приходит Всецарица Богоотроковица. Примите ваши подвратия и примерно подымите Матерь присносущного Света. Примите Родившую Творца неба и земли[1123]'. 'Чрез Нее явилось людям всеобщее спасение. Мы не