Баяр, не открывая взгляда от разворачивающейся внизу панорамы, протянул руку к мальчишке, взъерошил и без того стоявшие дыбом волосы. Белые пряди отражали вспышки далекой битвы, почти светились в темноте. Нерги увернулся от прикосновения, точно хмурая аллегория ершистого подросткового достоинства, но плечи его неуловимо расслабились. Аквилифер наклонился, спросил что-то на степном наречии. Ребенок замер на миг. Зло, отрывисто кивнул.

Окаменевшие спины наблюдателей позволили Вите внутренне подготовиться. Она подошла к смотровой площадке. Опустила взгляд туда, где еще не так давно был разбит карантинный лагерь. И лишь усилием воли смогла заставить себя не отшатнуться.

«Мэйэрана Крылатая! Сюда что, собрались все кочевья Великой степи?»

Впервые она поняла, почему племенные войска называли словом «тьма». В сиянии взошедших лун ночь казалось прозрачной, темнота дышала и танцевала в такт военным маневрам. В стороне звездное небо застилало столбами дыма, что поднимались от тлеющего лагеря. А перед ним…

Это обман зрения, конечно, обман. Но казалось, что весь простор вокруг заполонили быстрые конные ряды. Дело было не столько в их количестве, а в том, что они пребывали в стремительном и целенаправленном движении. На долину словно опрокинули огромный муравейник. Одинокие всадники складывались в пятерки, движущиеся слаженно, точно пальцы одной руки. Затем в десятки и сотни, направляемые табунной магией. Отряды сливались в одну бурлящую реку. Потоком, исполинским водоворотом закручивались вокруг центра.

И в этом центре… В центре текли живыми спиралями две белопламенные змеи. Огромные, быстрые, яркие. В их кольцах укрылись выжившие. Ощетинились построением центурии: непроницаемые ряды щитов, искрящиееся магией острия копий, развернутые защитным покровом штандарты.

Пока одна змея удерживала центр, вторая сделала резкий дугообразный бросок. В стремительных изгибах ее белого пламени прикрывала фланг тяжелая имперская кавалерия. По прикидкам Виты, там было от силы четыре турмы, по десять всадников в каждой. Где остальные? Потеряны?

– Почему трибун вышел из лагеря? – Старый сигнифер, что прошлой ночью пропустил ее в крепость, резким движением повернулся к медику: – На подготовленных позициях, на укрепленном магией вале обороняться было бы проще.

– Я не знаю, – честно ответила Вита, не в силах оторвать взгляд от сотрясающего дух противостояния. – Но центурии покинули лагерь еще до нападения. Думаю, нас и атаковали в основном для того, чтобы им некуда было отступать.

– Как противник смог подойти незамеченным? Куда смотрели дозоры?

Действительно, куда? Медик сглотнула. Сжала пальцы на древке копья.

– Возможно, дозорным отвели глаза? – Она прищурилась, вспоминая подлетевшего к палатке взмыленного всадника. – Или показали что-то такое, что заставило трибуна подорваться с места и броситься наперехват.

«Выживших Тира, которые пытаются под покровом ночи сбежать из долины? – Вита заставила себя не смотреть вопросительно в сторону Баяра. – В любом случае это было что-то убедительное. Ханы тоже осведомлены о преимуществе укрепленных позиций. И составили план так, чтобы их не пришлось штурмовать».

– Обманный маневр, – неожиданно сказал несущий орла.

– Что?

– Это – войско рода Боржгон, значит, ведет его, скорее всего, сам Гэрэлбей, – Аквилифер защитным и, похоже, неосознанным движением спрятал Нерги за своей спиной. – Хан любит свои обманные маневры. Ложные отступления. Невозможные засады. Если там Гэрэл, то он выманил противника, а теперь выбирает момент, не желая жертвовать людьми в лобовой атаке.

Сигнифер Фауст с рычанием повернулся обратно к безнадежной битве. Медик лишь сейчас сообразила, что там, внизу, сражались и умирали люди его центурии.

– Сколько их здесь? Десять тысяч? Полная тьма? – На взгляд Виты, вокруг белопламенных змей вились бессчетные орды. Но ее оценку нельзя было назвать профессиональной.

– Пять сотен изматывают врага, столько же в резерве, еще столько же хан Гэрэл прячет где-нибудь на случай неожиданностей. Род Боржгон, конечно, сотрясает небо копытами своих табунов, но и они не в силах за пару недель поднять полноценную тьму. Это всего лишь летучий отряд, вроде вашей когорты. Боевые тумены подтянутся позже.

То, что никаких непокорных крепостей на своем пути они не оставят, несущий орла не счел достойным упоминания. Всем и так все было ясно.

– Если трибун продержится до утра… – сжал зубы Фауст. – Если вызовет центурии, стоящие во внешнем карантине…

– Чтобы их тоже выманили на живца? – не менее гневно перебил Баяр. – Ну нет. Второй раз в одну и ту же западню Аврелий не попадет. Спорить готов, Ингвар уже передал приказ. Внешний карантин вцепится в перевал и носа не высунет из-за укреплений. Чем бы их ни выманивали.

Вита не знала, будет ли этого достаточно:

– Оборону лагеря смели – в буквальном смысле слова. Ловушки и заслоны на подходах не сработали. Защитный вал шаманы сровняли с землей, рва будто и не заметили, прикрывающие с воздуха щиты ветра сдули, точно семена одуванчика. У меня в глазах двоилось, опытные легионеры стыли в панике, забывая о сжимаемом в руках оружии. Не возьмусь судить, сколько у степняков воинов. Но у них серьезная магическая поддержка. Очень. Похоже на полный шаманский круг.

Несущий орла согласно кивнул. Повернулся к сослуживцу:

– Ингвар не вытянет. Как только колдуны меж собой договорятся, ему конец. Трибуну нужно отходить в крепость, причем немедленно.

– Крепость зачумлена.

– И желтые полотна на стенах – единственная причина, по которой нас до сих не тронули. – Баяр поднял лицо, и лунный свет соскользнул с пересекающих его скулы полос. – Аврелий не идиот. Но он должен принять решение, а не пытаться и дальше тянуть время. Такому противнику, как Гэрэлбей, нельзя дарить ни одной лишней минуты.

Вита неуверенно перевела взгляд с одного мага на другого. Чувствуя, как что-то изменяется в давлении ночного воздуха, вновь повернулась к битве. В ушах у нее чуть зазвенело, как в термах, при нагревании разрушающего кау обсидиана.

– Гэрэл отводит сотни. Собирает силы в кулак. Сейчас начнется.

Медик даже не поняла, что именно произошло. В ушах бесшумно хлопнуло. И белопламенные змеи, вспыхнув напоследок агонией, рассыпались облаком беспомощных светлячков.

Даже на стенах крепости Вита отшатнулась от леденящего воя, с которым бросились в атаку кочевники.

– Ошма и холера!

Центурии лишь плотнее сомкнули строй. Щиты выстроились в упрямую стену.

Луций Метелл Баяр встал поустойчивей. Поднял руку над лежащей перед ним панорамой.

– Один шанс, – пообещал тихо. – Гай, не дури.

Аквилифер резко сжал кулак. На его смуглых костяшках предательски блеснула чешуя. А под ногами готовящиеся схлестнуться ряды разорвало нечеловечески высоким криком.

Из самого сердца обреченных центурий взвилась в ночь расплавленная ярость. Птица живого металла, перья ее точно лезвия, глаза как неугасимое алтарное пламя, клекот ее подобен грому. Крылья заслонили небо, затмили луны, осветили землю. Огромный орел застыл на миг в точке наивысшего взлета и воплощенным возмездием упал вниз.

Лезвия-перья обрушились на атакующую конницу, точно дождь из мечей. Сопровождавшие Гэрэлбея шаманы действительно были сильны: стальные снаряды скользили мимо всадников, не касаясь ни конской, ни человеческой плоти. Но земля перед ними точно взошедшей травой оказалась усеяна серебряными клинками. Несколько всадников, летевших в первом ряду, кубарем покатились по заточенному смертью лугу. Атака, и без того замедлившаяся, совсем остановилась: кочевники, пуще душ своих берегшие коней, осторожно выводили их из ловушки.

Вита выдохнула. Неверяще уставилась на Баяра. Керова кровь! Несущий не только не держал своего