– В каком размере?
– Пять миллионов долларов, ваша честь. В зале раздался коллективный вздох.
Судья сверкал глазами и барабанил молотком до тех пор, пока не добился тишины.
Он продолжил идти по списку из оставшихся девятнадцати фамилий, задавая старшине присяжных один и тот же набор вопросов и всякий раз получая одни и те же ответы. Каждому из истцов было присуждено по двести пятьдесят тысяч долларов за непосредственный ущерб и по пять миллионов долларов за моральный.
У Юки чуть ли не до тошноты кружилась голова.
Госпиталь признан виновным!
По всем индивидуальным искам!
Несмотря на предупреждение судьи, та половина зала, к которой относились пострадавшие, взорвалась радостными воплями.
Хотя судейский молоток теперь грохотал непрерывно, клиенты О'Мара повскакивали с мест и жужжащим роем окружили своего адвоката, обнимая ее и целуя. Многие не сумели сдержать эмоций и расплакались.
Юки испытывала точно такой же взрывной восторг. Когда судья поблагодарил и распустил присяжных, она услышала, как ее зовет Синди.
Та выглядывала из коридора и, улыбаясь во весь рот, заговорщицки манила подругу пальцем.
– По идее я должна быть нейтральной, – заявила Синди, пока они пробирались через толпу в вестибюле. – Но могу сказать, что этот вердикт просто супер. О'Мара, наверное, сейчас на седьмом небе. Какая там у нее доля? Восемнадцать миллионов? Обалдеть… Юки? Эй?
Юки попыталась было скрыть свои чувства, но так и не смогла: грудь принялась судорожно вздыматься и опускаться, веки набухли слезами, перед глазами все расплылось… Еще немного – и она зайдется на публике рыданиями.
– Ничего, – прошептала она. – Я сейчас… прямо сама не своя…
Глава 112
Джейми Суит заходился плачем, и его всхлипывания наизнанку выворачивали сердца родителей. Мелисса и Мартин растерянно стояли над кроваткой, не зная, чем и как успокоить сынишку, тем более что часы посещения должны были вот-вот закончиться.
– Я не хочу оставаться! Не хочу! Нет, пожалуйста, нет! – молил пятилетний Джейми. Подбородок у мальчика был расцарапан, один из передних зубов имел, свежую щербину, а лопнувшая корка на распухшей нижней губе немножко кровоточила.
Картину дополняла еще одна деталь: сломанная рука.
– Почему нельзя вернуться домой? Я домой хочу!
– Котенок ты мой… – Мелисса подхватила сына с подушек и прижала к груди.
– Джейми, – сказал отец, – врачи просят, чтобы ты остался – только на одну ночь! – потому что они дадут тебе лекарство, и боль пройдет. Понимаешь? А завтра утром ты еще проснуться не успеешь, а мы уже придем за тобой, хорошо? Я тебе слово даю. Погляди, что мы с мамой для тебя отыскали.
Мелисса смахнула слезы с лица и выставила напоказ яркий красочный пакет, в который принято класть купленные подарки. Она встряхнула его, и стало ясно, что внутри лежит что-то тяжелое.
– Хочешь посмотреть?
Всхлипы становились все тише и реже по мере того, как мать разворачивала хитро сложенную, красивую оберточную бумагу. Наконец глазам открылась мягкая игрушка: обезьянка со штанами в горошек и в полосатой рубашке.
– Это Оралгутанг, – сказала Мелисса.
– Оралгутанг?
– От слова «орать». Вот попробуй нажать здесь, на животике.
Любопытство немедленно одержало верх. Мальчик вынул из-под одеяла левую руку. Правая рука, затянутая в сияющий пластогипс, казалась чудовищно раздутой.
Он взял обезьянку, положил рядом и нажал ей на живот.
– У-ху-ху! – тут же прокричал Оралгутанг голосом из мультфильма. – Обними меня!
Джейми невольно улыбнулся. К этому моменту его веки уже начали тяжелеть под действием мощного коктейля из снотворного с болеутоляющим.
В дверях появилась нянечка.
– Извините, посетителям пора уходить, – сказала она с типичным акцентом выходца из Индии.
– Нет! – вскинулся мальчик. – Ничего им не пора!
– Джейми, пожалуйста, успокойся. Все будет в порядке. Тебе надо хорошенько выспаться, – вмешался отец. – Давай, дружище, держись. Ты у нас самый славный парень на свете.
Сердце Мартина буквально разрывалось от тяжести расставания. Именно ему принадлежала идея снять боковые колеса с велосипеда. Сынишка не был к этому готов, еще слишком рано, но отцу хотелось, чтобы Джейми почувствовал восторг от поездки «как взрослый». Перед глазами до сих пор стояло лицо малыша, когда он оглянулся через плечо, проверяя, не ушел ли папа, – и в этот миг на полном ходу врезался в почтовый ящик. Падение, перелом…
Вот к чему ведет желание гордиться ребенком любой ценой. Махровый отцовский эгоизм – и дурость.
– Ничего, только одну ночь, – сказала мать, нагибаясь и целуя мокрую детскую щеку.
– Я умею разные штуки! – крикнул Оралгутанг. Джейми рассмеялся сквозь слезы и прижал к себе новую игрушку.
– У-ху-ху! Кого я вижу!
С застывшей улыбкой мальчик следил взглядом за родителями, махавшими на прощание из дверного проема.
– Спокойной ночи, Джейми. До скорой встречи.
Глава 113
Ночное Идолище старалось побыстрее миновать коридор. В коленках ощущалась слабость, а в горле – тошнота: в последнее время полиция постоянно торчала в больнице, порой даже заглядывала в палаты. Впрочем, потребность сделать ЭТО была сильнее страха.
Ни инстинкт самосохранения, ни риск попасться – ничто не могло с ней сравниться.
Дверь в палату 268 была прикрыта; малолетний пациент, накачанный лекарствами, спал крепким сном в полном одиночестве.
Скрытая тенью фигура скользнула к койке. Свет с улицы падал на загорелую кожу ребенка, лишний раз подчеркивая белизну постельного белья. Вся кровать словно плавала в озере света посреди жутковатой тьмы.
Ночное Идолище подняло с пола упавшую обезьянку, положило игрушку рядом с мальчиком и перегнулось через перильца, втягивая воздух шевелящимися ноздрями. Как сладко он пахнет… Ванильным пудингом и сном.
Джейми Суит. Джейми сладкий.
Удачное имя! Длинные ресницы, слегка припухлый ротик Купидона – и ручка, обернутая гипсовой повязкой. Пятилетний ангелочек со сломанным крылышком.
Какая жалость!
Этому мальчику уже не придется играть в мяч. Не доведется падать с велосипеда, рискуя поломать вторую ручку.
Ничего не попишешь.
Джейми сейчас умрет. Такова уж его судьба, таково его предназначение на этой земле.
Ночное Идолище заправило шприц, сунуло в карман пустой пузырек и, шагнув ближе к койке, наработанным движением впрыснуло морфин в капельницу, подключенную через трубку к левой руке мальчика. Вообще-то эта доза предназначалась для пожарного из 286-й палаты: для мужчины весом за 120 кг, с ожогами второй степени и переломанными ногами. Что ж, сегодня ночью ему придется потерпеть, ничего страшного.
Часы мерно отщелкивали минуты. Порой с улицы доносилось шуршание шин, а тут было слышно лишь