Карибские ароматы жареного мяса с луком и зрелым подорожником налетели на меня, едва я толкнула дверь в «Сьюзи». Друзья уже собрались и были совершенно поглощены беседой.

Я бедром подпихнула Клэр к краю банкетки, уселась сама и тут же заказала себе пива.

– Ну, что я пропустила?

– Честное слово, Линдси, если б ты только была с нами! – взахлеб начала Юки. Такое оживленное лицо я видела у нее, пожалуй, впервые со дня смерти матери. – В суде Гарза выдал себя с головой!

– Хочу все в деталях и красках! Излагай дословно!

Понятное дело, Юки еще до моего прихода успела принять пива, а потому на мои слова отреагировала в буквальном смысле, принявшись копировать поведение и голоса О'Мара и Гарзы, повторяя все их высказывания до запятых.

Синди не выдержала, вмешалась в повествование, и они вдвоем, перебивая и упрекая друг друга в неточностях, принялись поливать нас из такого словесного брандспойта, что мы с Клэр невольно расхохотались.

От избытка чувств Синди всплеснула руками:

– И самое главное – да хватит вам ржать, рассказать не даете! – так вот, самое главное, ему надо было только застенчиво проблеять, мол, «ну что вы, никакого отношения к их смертям я не имею!».

– А он вместо этого взял Пятую! – воскликнула Юки, для пущего эффекта шлепнув ладонью по столу. Сейчас она испытывала чувство какого-то мрачного воодушевления. – Это же надо, какой дуболом! Сам себе на член наступил!

– По-моему, в нем заговорила совесть, – добавила Синди. – Чем больше я копаюсь в его прошлом, тем большей скотиной он представляется.

– Поподробнее, пожалуйста, – сказала я, поднимая опустевший стакан.

Лоретта подмигнула, вернулась с кувшином, бросила на столешницу закатанное в пластик меню.

– К примеру, – начала Синди, – с нескольких мест он ушел при сомнительных обстоятельствах. Точнее, его «ушли». Не то чтобы «вы уволены!», но совершенно определенно – «Вот ваша шляпа, а вон там дверь». По крайней мере, один раз он едва-едва улизнул из-под назревавшего процесса о сексуальных домогательствах.

– Спрашивается, отчего меня не удивляет, что этот Гарза юбки не пропустит? – задала риторический вопрос Юки. – Сволочь наглая. Самовлюбленный павлин.

Синди энергично закивала.

– Возвращаясь к теме: слишком уж много случайностей приключилось с его пациентами. Не доведись мне раньше услышать о подобных случаях, я бы сказала, что такого не может быть.

– А знаете, что меня здесь больше всего пугает? – вступила в разговор Клэр. – Только каждая десятая врачебная ошибка привлекает к себе внимание. Такие ошибки по большей части не являются фатальными. Больной выжил и благополучненько вернулся домой. А на нет и суда нет… Но даже если больные умирают при подозрительных, если не сказать диких, обстоятельствах, в глазах людей врачи все равно выглядят полубогами, а потому их словам принято верить.

– Верить их словам… – повторила Юки, чья улыбка помрачнела, словно месяц под наползающей тучей. – Ну, уж нет, только не я. Для меня Гарза не полубог, а нечто противоположное. Я просто знаю: он – воплощение зла!

Юки лежала на спине в собственной кровати и рассеянно наблюдала за бегущими по потолку отблесками фар.

За ночь она просыпалась так часто, что даже не могла понять, удалось ли хоть немного поспать. Вот и на этот раз, когда стрелки на часах перевалили за шесть, ее выбило из забытья, как если бы под подушкой сработала пожарная сирена.

Юки откинула одеяло и прошлепала до письменного стола, чтобы включить компьютер. Словно от крошечной арфы, из динамика донеслись три чистых ноты: Интернет подключен.

Адрес она нашла с первой же попытки. Он жил едва ли в паре миль от ее дома.

Он, злой гений.

Юки набросила плащ «Берберри» прямо поверх голубой атласной пижамы, на лифте спустилась в подземный гараж, открыла дверцу своей «акуры» и пристегнула ремень.

Она ощущала приподнятость и безрассудство, будто под сильным ветром ступила на карниз многоэтажного дома, чтобы полюбоваться панорамой. Вдавив педаль газа, Юки бросила машину под резкий уклон Джоунс-стрит. Как там говорится? «Кто не рискует…»

У перекрестка с Вашингтон-стрит она затормозила, проводив взглядом громыхающий трамвайчик, и принялась барабанить ногтями по рулевому колесу, когда подбиравший школьников автобус еще одну долгую минуту заставил ждать за своей широкой кормой. Свернув на Пасифик, он наконец открыл ей дорогу.

Юки принялась набирать скорость, напоминая себе, что не ощущала в себе такого лихого безумия со дня смерти отца. Она любила его. Тяжело страдала и никогда, никогда не забудет своей любви к нему.

Но смерть мамы – совсем другое дело. Здесь зияющая рана в душе, здесь вечная агония, здесь безвозвратная и бессмысленная потеря. С таким уходом мамы никогда не примириться.

К моменту поворота на Филберт туман уже рассеялся. Юки окинула взглядом фешенебельный квартал и нашла дом номер 908 чуть дальше по улице – три этажа кремово-желтой штукатурки с морозным ободком белой лепнины.

Сидеть и ждать в припаркованной напротив машине пришлось долго, не меньше двух часов; она начала ощущать себя сумасшедшей.

Посыльный от «Федэкса» пришел за какой-то бандеролью. Няня-мексиканка прокатила близняшек в прогулочной коляске, за которой плелся привязанный за поводок терьер. Обычная повседневная картина, ныне окрашенная в сумрачные тона ее личной печалью.

А затем поднялась гаражная дверь желтого дома, и задним ходом выехал черный лоснящийся «Мерседес».

Вот он. Труполюб.

Юки приняла решение следовать за ним. Мысль эта мелькнула так быстро, что скорее ее можно назвать инстинктом, нежели рассудочным действием.

Машины гуськом направились в южном направлении по Ливенворту, пролетая повороты, взбираясь на холмы и падая в низины, пока, наконец, лобовое стекло не заполнила громада муниципального госпиталя.

Юки просигналила, демонстрируя намерение проследовать за «Мерседесом» на парковку, и тут в зеркале заднего обзора увидела полицейскую машину. Она нервно стиснула руль и нажала на тормоз.

Превышение скорости?

Девушка свернула и остановилась у тротуарной бровки, невидящим взглядом упершись прямо перед собой. Патрульный автомобиль скользнул мимо.

Дрожащей рукой Юки выключила зажигание и замерла, поджидая, пока не успокоится сердце.

Дура! Дура!

Пижама промокла от пота, атласные манжеты и воротник выглядывают из-под плаща… Боже! Если бы копы задали ей простой вопрос, что бы она им ответила?

Что следит за Гарзой?

Красный свет светофора. Перед носом машины туда-сюда снуют прохожие. Клерки с кожаными папками и дымящимися бумажными стаканчиками. Медсестры и врачи, в пальто поверх халатов, ноги мягко ступают в тапочках на резиновой подошве…

Каждый спешит на работу.

Юки мысленно вернулась в прошлое, вспоминая, как еще пару недель назад сама торопилась попасть в лифт, который унес бы ее на один из верхних этажей небоскреба, где за ней водилась слава молодого, энергичного адвоката одной из ведущих юридических фирм.

Она любила свою профессию. А сейчас не могла даже вообразить себя за рабочим столом. Нынче все ее таланты клинически сошлись на Деннисе Гарзе. И на поисках ответа, как и почему это чудовище умертвило ее маму.