– Почему же вы никому не рассказали о случившемся? Ведь потом вы наверняка видели статью в газете?

Но Грэхем отрицательно покачал головой:

– Ничего я не видел. Я вообще не интересуюсь местными новостями. Одни пустые сплетни. Но вот моя подружка несколько раз упомянула про тот случай, и тогда я поделился с ней впечатлениями. Я-то сам ни за что бы не пошел в полицию, это она меня уговорила. Я и рассказал все, что знаю, инспектору.

– Вы не могли бы уточнить, какой именно это был фургон?

– Белый. Мне еще показалось, что он, наверное, арендованный. Совсем новенький и чистенький.

– Вы не запомнили номер? Грэхем снова покачал головой:

– Я об этом даже не подумал.

– А как выглядел шофер фургона? – не отступал я. – Нам может помочь любая мелочь, любая деталь, мистер Грэхем. Вы и так оказали нам огромную услугу.

Он пожал плечами, и по его лицу я понял, что он изо всех сил старается мысленно снова оказаться у того холма:

– Ничего особенного. Конечно, он не такой высокий, как вы, но все же выше среднего роста. Самый обыкновенный чернокожий, вот и все.

Детектив Пэтси Хэмптон лежала на кровати в своей маленькой квартире в пригороде Вашингтона Маунт-Рэйнер и бесцельно перелистывала страницы «Пост». Ей не спалось, но в этом не было ничего необычного. Она страдала бессонницей еще в детстве, когда жила в Харрисберге, в штате Пенсильвания. Мать частенько говорила ей, что у Пэтси, должно быть, имеется комплекс вины.

Она просмотрела повтор серии «Скорой помощи», затем взяла баночку йогурта с голубикой и уселась за компьютер. Ей пришло письмо по электронной почте от отца, который сейчас обосновался во Флориде, и еще одно от бывшей подруги по университету, с которой она хоть и жила когда-то в одной комнате, но так по-настоящему и не сблизилась.

Подруга недавно услышала от одной общей знакомой, что Пэтси преуспевает в вашингтонской полиции, и поэтому восторгалась, какую восхитительную жизнь та, наверное, ведет. Сама же подруга обитала в пригороде Шарлотта, в Северной Каролине, родила четырех детей и жаловалась на вечную скуку. Пэтси Хэмптон отдала бы все на свете, чтобы иметь хотя бы одного ребенка.

Она вернулась на кухню и достала из холодильника бутылку ледяной минеральной воды. В последнее время Пэтси начала осознавать, что жизнь ее становится какой-то смешной и никчемной. Она проводила много времени на работе и не меньше – в пустой холодной квартире, особенно по выходным. Не то чтобы у нее не было поклонников, но они почему-то все чаще стали уклоняться от встреч.

Хэмптон мечтала найти мужчину, по характеру совместимого с ее нравом и, желательно, имеющего детей. И еще она думала о том, как это изнурительно – пытаться отыскать интересного человека. Ей попадались либо безнадежные зануды, либо мужчины, которым вот-вот стукнет сорок, а они все еще ведут себя, как тинейджеры, хотя уже давно не имеют того очарования, которое неизменно несет с собой юность. «Нет смысла, нет никакого смысла», – печально размышляла Пэтси, одновременно сочиняя веселую ложь для отца во Флориде.

Зазвонил телефон, и Пэтси машинально посмотрела на часы: двадцать минут первого.

Она быстро схватила трубку:

– Хэмптон слушает.

– Это Чак, Пэтси. Извини, что беспокою так поздно. Я не помешал? Ты еще не спишь?

– Все нормально, Чак-Смельчак. Я пирую с другими вампирами. Вот теперь и ты присоединился к нашей компании.

Хотя время было позднее, Пэтси обрадовалась звонку. Чак Хафстедлер считался компьютерным гением в вашингтонском отделе ФБР. Он и Пэтси частенько помогали друг другу, и недавно она рассказала приятелю о нераскрытых убийствах на юго-востоке Вашингтона, в особенности о безымянных женщинах. Чак поведал Пэтси, что знаком с Алексом Кроссом, но у того сейчас начались свои неприятности. У детектива похитили невесту, и Хэмптон почему-то сразу связала это преступление с убийствами на юго-востоке столицы.

– Я не сплю, Чак. А что произошло? Чем ты хотел со мной поделиться?

Он начал отнекиваться и снова извиняться, что – уже в который раз! – доказывало низкую самооценку Чака:

– Да нет, я так… Может быть, ничего такого особенного, а может быть, кое-что и есть… Что-то интересное по поводу тех убийств на юго-востоке. В особенности это касается двух девчонок в Шоу. Но сведения очень странные. Я бы даже сказал, ненормальные, ты же понимаешь…

Специалисту по компьютерам из ФБР удалось-таки завладеть ее вниманием.

– Отлично, Чак, наш герой как раз и есть ненормальный, все верно. Выкладывай все, что у тебя есть. Я слушаю. Говори же, Чак-Смельчак.

Чак начал экать, мычать и вздыхать. Он никак не мог справиться с этой ужасной привычкой. Дело усложнялось еще и тем, что он, в общем, был неплохим парнем.

– Короче, тебе что-нибудь известно о ролевых играх, Пэт-си? – наконец, выдавил он.

– Немного. Дай-ка вспомнить. Это «Драконы и подземелья» или «Подземелья и драконы»… Точно не скажу.

– Все верно, «Драконы и подземелья». Пора признаться, что я иногда тоже балуюсь такими игрушками. Например, сражаюсь в «Конец тысячелетия», и не менее двух часов за сеанс. В основном, конечно, в выходные дни.

– Вот это для меня новость! Ну, продолжай же, Чак. – «О Господи! Еще не хватало мне выслушивать киберкосмические исповеди среди ночи!» – в ужасе подумала Хэмптон.

– Это весьма популярная игра, даже среди так называемого взрослого населения. Персонажи в ней работают в системе безопасности «Черный Орел». Это частная организация, членов которой нанимают по всему миру для улаживания возникших конфликтов. Все они – хорошие парни, что-то вроде крестоносцев, несущих добро.

– С тобой все ясно, приятель. Еще шесть раз прочитай «Отче наш», покайся в грехах и переходи, наконец, к делу. Посмотри на часы. Уже половина первого!

– Я, конечно, очень виноват перед тобой… Глубоко смущен… – начал мямлить Чак. – В общем, в одном из сайтов, под грифом АОЬ, существует «комната для бесед», куда я почти случайно влез. Она называется «игроки». Пока я там сидел, шло обсуждение новой игры. Даже, я бы сказал, антиигры. Известно, что во всех ролевых играх персонажи положительные, борющиеся с хаосом и злом. В этой же игре персонажи исключительно отрицательные, ставящие целью преодоление добра. И вот что интересно, Пэтси. Один из игроков нападает на женщин и убивает их. Все это происходит на юго-востоке Вашингтона. Те люди, которые обсуждали игру, сами в ней не участвуют, но слышали о ее существовании. Скорее всего, доступ к ней сильно защищен. Я думал, что тебе о ней известно. Игра называется «Четыре Всадника».

Если раньше Пэтси Хэмптон и хотелось спать, то теперь сонливость мигом улетучилась.

– Я все поняла, Чак. Спасибо тебе, и давай оставим это строго между нами. Договорились?

– Конечно.

За пару минут Пэтси загрузила компьютер, вошла в сайт AOL и отыскала нужную страницу. Она не стала участвовать в «беседах», а просто читала, чем обменивались другие. Увиденное ее заинтересовало. У Пэтси появилась мысль: уж не пробила ли она случайно первую брешь в глухой стене, окружавшей убийства «Джейн Доу».

Находившиеся в «комнате для бесед» называли себя Гадюка, Пресноводный, Джей-бой и Ланселот. Они вели бесконечную дискуссию о всевозможных фантастических играх, компьютерных журналах, и это было настолько нудно, что Пэтси начала клевать носом. Дважды вскользь упоминались «Четыре Всадника». О них говорил тот, кто называл себя Ланселотом. Чак был прав. В «комнате» присутствовали явно не игроки, но люди сведущие.

Без четверти час эти болваны окончательно наскучили ей. Наконец, она не нашла ничего лучшего, как самой отправить послание маленьким засранцам, назвавшись «Сафо».