И сказал: «Прости навеки,Ты прости, о Гайавата!»И лесов пустынных недраСодрогнулись — и пронессяТяжкий вздох во мраке леса,Вздох: «Прости, о Гайавата!»И о берег волны с шумомРазбивались и рыдали,И звучал их стон печальный,Стон: «Прости, о Гайавата!»И Шух-шух-га на болотеИспустила крик тоскливый,Крик: «Прости, о Гайавата!»Так в пурпурной мгле вечерней,В славе гаснущего солнца,Удалился ГайаватаВ край Кивайдина родимый.Отошел в Страну Понима,К Островам Блаженных, — в царствоБесконечной, вечной жизни!
Одного я пою, всякую простую отдельную личность,И все же Демократическое слово твержу, слово «En Masse».Физиологию с головы и до́ пят я пою,Не только лицо человеческое и не только рассудок достойныМузы, но все Тело еще более достойно ее,Женское наравне с Мужским я пою.Жизнь, безмерную в страсти, в биении, в силе,Радостную, созданную чудесным законом для самых свободных деяний,Человека Новых Времен я пою.
Когда я размышлял в тиши
Перевод Б. Слуцкого.
Когда я размышлял в тиши,Обдумывая стихи, возвращаясь к ним снова и снова,Предо мною вырос Призрак с недоверчивым взглядом,Ужасающий красотой, долголетьем и мощью,Дух поэтов древних царств;Обратив ко мне пламенный взор,Он указал на многие бессмертные песниИ грозно спросил: «Что ты воспеваешь,Разве ты не ведаешь, что у мировых поэтов есть только одна тема?И это — тема Войны, военного счастья,Воспитания настоящих солдат».«Будь по-твоему, — я ответил, —Я, надменная Тень, также пою войну, и куда более долгую и великую, чем любая другая,И я в моей книге связан с изменчивым счастьем, с бегством, наступлением и отступлением, с медлящей и неверной победой(Которая все же несомненна или почти несомненна), всемирной битвойЗа жизнь и смерть, за Тело и за вечную Душу,Ты слышишь, я тоже пришел, распевая песню битвы,И я, первым делом, славлю храбрых солдат».
На кораблях в океане
Перевод А. Старостина.
В океане, на могучих кораблях(Когда вокруг расстилается безграничная синь,Ветры свистят и с гармоничным шумом вздымаются волны — огромные, величественные)