Так что же тогда между мной и вами?Что сто́ит разница в десять лет или даже в столетья?И что б это ни было, в этом ли дело, когда ни пространство, ни время не могут нас разделить;И я жил на свете, я Бруклин любил — обильный холмами, был он моим,И я бродил по Манхаттену, и я в омывающих остров соленых во́дах купался,Меня, как вас, волновали внезапно рождающиеся вопросы,Днем, среди шумной толпы, они набегали вдруг на меня,И ночью, когда приходил я домой, когда лежал я в постели, они являлись ко мне,И я возник из водной стихии, из которой возникла вся жизнь,И, обретя свое тело, обрел я и личность свою,И то, что я существую, познал через тело свое, и то, чем я мог стать, через тело свое и познал бы.6Не только на вас падают темные тени,И на меня извечная тьма бросала тени свои,Мне лучшее, что сотворил я, казалось пустым, сомнительным,Но разве и вправду не были мелки те мысли, что мне представлялись великими?Не вам одним известно, что значит зло,Я тоже знаю, что значит зло,Я тоже завязывал старый узел противоречий,Я болтал и смущался, лгал, возмущался, крал и завидовал,Я был похотлив, коварен и вспыльчив, — мне стыдно сказать, какие таил я желанья,Я был капризен, тщеславен, жаден, я был пустозвон, лицемер, зложелатель и трус,И волк, и свинья, и змея — от них и во мне было многое,Обманчивый взгляд, скабрезная речь, прелюбодейные мысли — всем этим грешил и я сам,Упрямство, ненависть, лень, надменность и даже подлость — во всем этом был я повинен.Я был такой же, как все, и жил я так же, как все.Но шел ли я мимо иль приближался — меня называли по имени звонкие, громкие, юные голоса,Когда я стоял, я чувствовал на шее их руки, когда я сидел, меня небрежно касалось их тело,Я видел многих, кого любил, на улице, на пароме, в общественных залах — но я никогда не говорил им ни слова,Я жил одною жизнью со всеми, я так же смеялся, терзался и спал,Играл свою роль, как пристало актеру или актрисе,Все ту же старую роль, которая — как сумеешь — будет великой,Иль малой, если не сдюжишь, или великой и малою вместе.7И вот я к вам приближаюсь,Как думаете вы теперь обе мне, так думал я прежде о вас — я готовился к вашему приходу.Я долго, серьезно думал о вас прежде, чем вы родились.Кто мог предвидеть, что так оно будет?Кто знает, как я этому рад?Кто знает — а что, если я, несмотря на все разделившее нас расстояние, в эти минуты смотрю на вас, хоть вам-то мена не дано увидеть.8Ах, что может быть величавей, что может быть для меня прекрасней, чем этот Манхаттен, вздыбленный мачтами?Моя река, и закат, и кружевные шалящие волны прилива?И чайки, покачивающие корпус, и в сумерках лодки, груженные сеном, и кое-где запоздалые лихтеры?Какие боги прекраснее тех, кто пожимает мне руку, чьи голоса, любимые мной, зовут меня быстро и громко по имени, когда я приближаюсь?Что может быть крепче бесплотных уз, надежно меня связавших и с женщиной и с мужчиной, которые смотрят мне в лицо?Что с вами сплавляет меня теперь и в вас перельет мои мысли?Не правда ли, мы понимаем друг друга?Что я обещаю без слов — вы разве не приняли молча?Чему не научит ученье, чего не достигнет и проповедь — достигнуто нами, не правда ли?9Струись, река, поднимайся вместе с приливом и снова отхлынь, когда настанет отлив!Шалите, играйте, гребенчатые, закрученные барашками волны!Закатные, многоцветные облака! Своей красотой захлестните меня и все поколенья мужчин и женщин, которым явиться после меня!Переезжайте от берега к берегу, несметные, шумные толпы!Вздымайтесь, высокие мачты Маннахатты! Вздымайтесь, прекрасные всхолмия Бруклина!Пульсируй, мой любознательный мозг! Ставь вопросы и сам ответствуй!Вглядись в извечный поток явлений!Гляди, влюбленный и жаждущий взор, на улицы, в жилища, в большие общественные залы!Звучите, юные голоса! И громко и музыкально зовите меня по имени!Живи, старуха жизнь! Играй свою роль, как подобает актеру или актрисе!Играй свою старую роль, которая велика иль мала — зависит от каждого, кем эта роль создается! Представьте все, кто читает меня: а вдруг, невидимый вами, теперь смотрю я на вас;Вы крепкими будьте, перила, и впредь, чтобы поддерживать тех, кто праздно облокотился и все же спешит вслед за спешащей рекой;
