— Мне очень жаль, что я рассказала тебе об этом.

— Не о чем жалеть, — отвечает Люк. — Я должен был узнать.

Честно говоря, я не уверена, что хотела бы услышать рассказ о собственной смерти, но понимаю, что об этом лучше не говорить вслух. Тем временем Люк продолжает:

— Знание — это сила, Лондон.

Мне кажется, он заставляет себя поверить в это.

— Наверное, — отвечаю я, глядя ему в глаза.

— Нет, правда. Да, конечно, это немного… чересчур. Я слегка… черт, не знаю, как сказать! Я пока не могу все это осмыслить. Но я уверен в одном: знание предполагаемого времени смерти дает мне шанс. Мне кажется, я смогу этого избежать. Мы вместе сможем это сделать.

— Но Люк, я…

— Нет, ты послушай. Тебе удалось что-то изменить с Пейдж. Значит, ты сможешь изменить и это. Этого не случится, — говорит он с нажимом, словно хочет убедить в этом самого себя. Наверное, это самое лучшее в его положении.

— Возможно, ты прав, — тихо говорю я.

— Я прав, — твердо и громко отвечает Люк. — Ты изменишь наше будущее. Ты спасешь меня.

— А если я не смогу?

— Тогда мы просто не пойдем в тот переулок. Поверь мне, этого не случится.

Люк крепко обнимает меня и целует с такой силой, что я уже готова поддаться его решимости. Но когда он отпускает меня, я ловлю мимолетную тень в его глазах.

Это страх.

Чтобы отвлечь его, я предлагаю ему почитать мои записки о событиях вчерашнего дня, пока я буду собираться в школу. Закрывшись в душе, я думаю о том, правильно ли поступила, рассказав ему.

Но может быть, Люк все-таки прав?

Может быть, знание будущего позволит нам избежать беды?

Протянув руку, чтобы снять с крючка пушистое белое полотенце, я вдруг замечаю, что держу средний и указательный пальцы крестиком.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет так!

Раздается звонок.

Я занята своими мыслями.

Мистер Хоффман замечает мой отсутствующий взгляд и делает мне замечание. Я нехотя открываю учебник по математике и принимаюсь за работу.

Через проход от меня Брэд Томас возмущенно качает головой. Сидящая впереди девушка с мелкими вьющимися волосами оборачивается ко мне и фыркает.

Можно подумать, они никогда не отвлекаются на уроках!

Мне кажется, что проходит несколько веков, прежде чем Брэд с Пуделихой, устав от созерцания моей персоны, возвращаются к собственным занятиям. По-моему, это самые длинные сорок пять минут в моей жизни, но и они все-таки заканчиваются, и со звонком я срываюсь с места, словно мне есть чем заняться.

Вообще-то есть.

Я собираюсь поговорить с Джейми, хочет она этого или нет.

К сожалению, когда я добираюсь до своего шкафчика, то обнаруживаю, что разговор со мной не входит в планы Джейми.

Ее нет возле шкафчика, нет в коридоре. Когда я прихожу на испанский, то застаю Джейми в классе — она болтает с Эмбер Валентайн, причем вид у нее такой, словно для нее на свете нет ничего интереснее этого разговора.

Нет, вы представляете?

С Эмбер Валентайн!

Начинается урок, и Джейми приходится перебраться на свое место. Теперь я, по крайней мере, могу любоваться ее профилем.

Учебный год заканчивается, учителя заметно ослабили контроль, и миссис Гарсия не стала исключением. Сегодня на уроке она показывает нам кино на испанском. Когда свет в классе гаснет, я шепчу сидящей сбоку Джейми:

— Привет!

— Привет, — бросает она, не поворачивая головы, словно ей неприятно со мной говорить.

— Знаешь, тот телефонный номер, который ты мне дала, оказался старым. У тебя есть какие-нибудь другие идеи?

— Я тебе что, Шерлок Холмс? Нет у меня никаких идей, — шипит в ответ Джейми.

Но я твердо решила привлечь ее внимание.

— А с чего бы ты начала, если хотела бы разыскать своего отца?

— Спасибо, я знаю, где искать своего отца.

— Но если бы…

— Мисс Коннор, мисс Лэйн, вы не могли бы проявить чуть больше внимания к последним урокам? — громко спрашивает миссис Гарсия в самом напряженном месте фильма. Весь класс оборачивается к нам. Я снова думаю о том, что Джейми, в отличие от меня, вовсе не прочь заработать штрафные часы.

— Простите, миссис Гарсия, бормочу я. Джейми, не проронив ни слова, отворачивается к экрану и до самого конца урока игнорирует мое существование и отчаянное положение.

Вечером этого дня, после того как законченное и распечатанное задание по английскому занимает свое место в папке с надписью «не забудь», после того как в телефонный календарь внесена дата новой контрольной по анатомии, каким-то чудом выпавшая из расписания, наступает время ложиться спать, но я чувствую себя слишком взвинченной, чтобы сделать это.

И это неудивительно.

Хотите, я перечислю все, что я знаю о своей жизни по памяти и по записям? Во-первых, в ближайшие несколько недель нам с мамой предстоит выяснить, умер мой брат на самом деле или нет; во-вторых, я должна каким-то образом спасти от смерти своего парня; в-третьих, моя лучшая подруга продолжает встречаться с женатым мужчиной и срывает на мне зло за всю эту некрасивую историю; и напоследок, я очень хочу встретиться со своим отцом. И дело не только в том, что он может помочь мне вспомнить недостающие детали того далекого страшного дня — я просто хочу его узнать.

Мне нужен отец.

Мой отец.

Я чувствую себя так, словно огромный слон уселся всей своей тяжестью мне на грудь. С трудом переставляя ноги в мягких домашних тапочках, я плетусь к столу и включаю ноутбук. Не успеваю я дотронуться до мышки, как оживает окно сообщений.