Кэл впереди что-то бормотал, и голос у него часто срывался на высокие нотки, словно он умолял, чтобы переправа поскорее кончилась. Уилл ничем не мог ему помочь — каждый из мальчиков сам прилагал все усилия, чтобы сделать следующий шаг и при этом не соскользнуть с гребня.

Они отошли не так уж далеко, когда раздался громкий всплеск, словно в воду упало что-то большое.

— Господи? Что это было? — пролепетал Честер, пошатнувшись на гребне из-за внезапной остановки.

Уилл готов был поклясться, что в воде, не более чем в пяти метрах от них мелькнул широкий, бледно окрашенный рыбий хвост, но вода так бурлила, что трудно было сказать наверняка. Пока все с опаской вглядывались туда, гладь моря снова успокоилась, и они так и не поняли, от чего воды взволновались.

— Вперед! — погнала их Эллиот.

— Но… — начал Честер, показывая трясущейся рукой на воду.

— ВПЕРЕД! — прорычала она, тревожно оглянувшись на берег позади них. — Мы здесь у всех на виду, как утки на ярмарке.

Примерно через полчаса они добрались до суши. Все рухнули на берег, рассматривая стеной стоявшие перед ними джунгли. Но Эллиот не дала мальчикам ни минуты передышки, без промедления поведя их дальше через заросли суккулентов и спутанных клубков стелющихся стеблей с черными колючками, — и здесь каждый метр преодолевать было не легче, чем в чаще по ту сторону брода.

Наконец они добрались до небольшого просвета, метров десять в ширину, где Эллиот велела им подождать и ушла, вероятно, чтобы осмотреть остальную часть леса. В окружавших их джунглях невозможно было определить, где именно они теперь находятся, но никто из мальчиков об этом и не задумывался. Все были выжаты до предела, одежда намокла от пота, а из-за высокой влажности и отсутствия какого бы то ни было ветерка становилось еще хуже.

Кэл выбрал себе местечко на полянке как можно дальше от Уилла и Честера. Скрестив ноги, он уставился в пространство и принялся раскачиваться взад-вперед, что-то монотонно бормоча себе под нос.

— Чего это с ним? — тихо спросил Честер, вытирая пот со лба.

— Не знаю, — ответил Уилл, делая большой глоток из фляжки.

И тут голос Кэла стал громче, и они услышали обрывки тирады:

— …И тайное станет явным в глазах…

— Как считаешь, с ним все в порядке? — спросил Честер Уилла, который подложил под спину рюкзак и закрыл глаза, протяжно выдохнув воздух.

— …И мы будем спасены… спасены… спасены… — бормотал Кэл.

Уилл открыл один глаз и с раздражением окликнул брата:

— Что, Кэл? Прости, не расслышал?

— Я ничего не говорил, — насторожившись, ответил Кэл, усевшись прямо, причем на лице у него читалось удивление.

— Кэл, что там произошло? — помедлив, спросил Честер мальчика. — Что случилось с Дрейком?

Кэл подполз к ним и тут же принялся за спутанное повествование, возвращаясь к уже сказанному, если вспоминал какую-то деталь, и часто полностью умолкая, порой на полуслове, чтобы сделать глубокий вдох. Потом он рассказал о белой комнате с запечатанными камерами, на которые они с Эллиот наткнулись в Бункере.

— Но тот вероотступник — живой — что с ним было? — спросил Уилл.

— У него глаза были опухшие, а лицо просто ужасное. Все покрыто нарывами, — сказал Кэл. — Он был чем-то болен, точно.

Уилл задумчиво посмотрел на брата.

— Так не в этом ли все дело? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — вмешался Честер.

— Дрейк знал, что стигийцы проводили там какие-то эксперименты. Он хотел выяснить, где… и почему. Так что, может, они связаны с этой болезнью.

Слегка пожав плечами, Кэл продолжил рассказ о том, как они с Эллиот укрылись в лавовой трубе, и тут голос у него сорвался:

— Дрейк мог убежать, но не стал этого делать, чтобы дать шанс спастись мне и Эллиот… совсем как… как дядя Тэм, когда он вышел против…

— Может, он еще жив, — раздался голос Эллиот, исполненный гнева, смешанного с сожалением, заставив Кэла затихнуть.

Потрясенные ее заявлением, они все разом посмотрели в сторону девушки — она стояла на краю полянки.

— Мы проявили беспечность, потому и попались, но патрульные стреляли так, чтобы нас ранить, а не на поражение. Если бы они хотели нас убить, мы давно бы уже были мертвецами. — Она обернулась к Уиллу, прожигая его недовольным взглядом. — Но почему они хотели взять нас живыми? Скажи-ка, Уилл.

Все перевели глаза на Уилла, замотавшего головой.

— Ну же, зачем им это? — настаивала она негромко.

— Из-за Ребекки, — тихо ответил Уилл.

— О боже! — воскликнул Честер. — Только не она!

Услышав слова Уилла, Кэл вновь принялся за свое монотонное бормотание, сложив ладони вместе. Теперь всем было слышно, что он говорит.

— И Господь станет спасителем тем…

— Прекрати! — повернулась Эллиот к нему. — Что ты делаешь? Молишься?

Она подскочила к Кэлу и со всей силы влепила ему пощечину.

— Я… э-э… не… — пролепетал он, прикрывая голову рукой в страхе, что она ударит еще раз.

— Только попробуй — прикончу на месте. Все это чушь полная. Уж я-то знаю, мне Книгу Катастроф годами в Колонии в глотку запихивали. — Эллиот схватила мальчика за волосы и безжалостно тряхнула. — Соберись, возьми себя в руки — это все, что тебе остается.

— Я… — начал Кэл чуть не плача.

— Нет, послушай меня, очнись! Тебе попросту мозги промыли, — негромко, но сердито говорила она, дергая мальчика за волосы, отчего голова у того моталась из стороны в сторону. — Рая нет. Помнишь, что было до твоего рождения?

— Что? — всхлипнул Кэл.

— Ты помнишь?

— Нет, — непонимающе ответил он, запнувшись.

— Нет! А почему? Потому что мы ничем не отличаемся ни от животных, ни от насекомых, ни от бактерий.

— Эллиот, если он хочет верить… — попытался вмешаться Честер.

— Держись подальше, Честер! — рявкнула девушка, даже не взглянув на него. — В нас нет ничего особенного, Кэл. Ты, я, мы все пришли из ничего и туда же уйдем когда-нибудь, может, даже скоро, нравится нам это или нет. — Она презрительно фыркнула и оттолкнула Кэла, упавшего набок. — Рай? Ха! Не смешите меня. Ваша Книга Катастроф подходит только для птичек!

Эллиот повернулась к Уиллу. Он внутренне сжался, думая, что настала его очередь терпеть брань, на которую девушка не скупилась. Но Эллиот молча стояла напротив, обхватив руками длинный ствол винтовки. Ее поза вызвала у Уилла нежеланные воспоминания о бывшей сестре, которые он попытался выбросить из головы. Вот так же и Ребекка стояла перед ним, отчитывая за грязь на ковре или другие такие же мелкие проступки, сто лет тому назад, в Хайфилде. Но здесь все было по-другому, речь шла о жизни и смерти, он был вымотан до предела и едва держался на ногах.

— Ты пойдешь со мной, — отрывисто сказала она.

— Что это значит? Куда?

— Раз ты нас в это втянул, тебе и помогать, черт побери, — огрызнулась Эллиот.

— А чем помочь?