Веки женщины задрожали, но глаза оставались закрытыми.

Прежде чем Эллиот успела что-либо сделать, Сара открыла рот и сделала вдох.

— Уилл? — Ее губы едва шевелились, а голос был таким тихим, что его едва можно было расслышать за воем ветра.

— Ты Сара Джером? Ты действительно моя мать? — спросил Уилл охрипшим от волнения голосом. В душе царил полнейший сумбур. Он встретил здесь свою биологическую мать, одетую почему-то в униформу преследующих его солдат. Более того, на ее листовке он нарисован с петлей на шее. Для чего? Она собиралась убить его?

— Да, я — твоя мать, — простонала Сара. — Ты должен сказать мне… — начала она, но вдруг замолчала.

— Что? Сказать что? — спросил Уилл.

— Ты убил Тэма? — спросила женщина. Ее грудь тяжело вздымалась, а широко распахнутые глаза уставились на Уилла. Мальчик был так шокирован, что едва не упал на спину.

— Нет, он не убивал, — ответил Кэл из-за спины брата. Уилл даже не заметил, как он подошел. — Это действительно ты, мам?

— Кэл, — проговорила Сара, и слезы потекли по ее лицу, когда женщина закрыла глаза и зашлась в приступе кашля. Лишь через несколько секунд она снова могла заговорить. — Только расскажите мне, что произошло в Вечном городе… расскажите, что случилось с Тэмом. Мне нужно знать.

Кэл с трудом мог подобрать слова, его губы дрожали.

— Дядя Тэм умер, спасая нас… нас обоих, — наконец выговорил он.

— О, господи, — прорыдала Сара. — Они лгали мне. Я знала. Стигийцы лгали мне все время.

Она попыталась сесть, но не смогла.

— Тебе нужно лежать спокойно, — сказала ей Эллиот. — У тебя сильное кровотечение. Я думала, что ты — патрульный. Я выстрелила…

— Теперь это уже не важно, — ответила женщина, от боли качая головой.

— Я могу перевязать твои раны, — предложила Эллиот, неловко выпрямляясь под взглядом Уилла.

Сара попыталась сказать «нет», но была остановлена очередным приступом кашля. Когда кашель стих, она продолжила:

— Уилл, прости, что я сомневалась в тебе. Я очень, очень сожалею об этом.

— Э… да все в порядке, — запинаясь, пробормотал мальчик, до конца не понимая ее слов.

— Подойдите поближе, оба, — попросила она братьев. — Послушайте меня.

Мальчики наклонились, чтобы выслушать свою мать, а Эллиот приложила к ране на бедре несколько марлевых тампонов и стянула их куском бинта.

— У стигийцев есть смертельный вирус, которым они собираются заразить верхоземцев. — Сара замолчала и со стоном стиснула зубы, а потом продолжила: — Они уже опробовали здесь его подобие, но… но это была только репетиция… полноценный вирус, названный Доминион… вызовет ужасную эпидемию.

— Так вот что мы видели в Бункере, — прошептал Кэл, глядя на Эллиот.

— Уилл… Уилл, — Сара с отчаянием посмотрела на мальчика, — Ребекка носит вирус с собой… и она хочет, чтобы ты сошел со сцены. Патрульные…

Сара напряглась, но потом расслабилась.

— …не остановятся, пока ты не умрешь.

— Но почему я?

Его голова кружилась — вот подтверждение самым ужасным страхам. Стигийцы охотятся именно за ним.

Сара не ответила; с неимоверным напряжением в глазах она взглянула на Эллиот, накладывающую ей на висок повязку.

— Они придут за всеми вами. Нужно быстрее отсюда убираться. Есть другие, кто мог бы вам помочь?

— Нет, только мы, — ответила ей девушка. — Большинство вероотступников попало в облаву.

Сара немного помолчала, пытаясь выровнять дыхание.

— Тогда, Уилл, Кэл, вам нужно спрятаться поглубже… куда они не смогут добраться.

— Именно туда мы и направляемся, — подтвердила Эллиот. — Мы идем к Стокам.

— Хорошо, — прохрипела Сара. — А потом вам нужно будет подняться к верхоземцам и предупредить их о вирусе.

— Как?.. — начал Уилл.

— О, как же больно, — простонала женщина, и ее лицо обмякло, словно она потеряла сознание. Только легкое подергивание век опровергало это.

— Мам, — неуверенно произнес Уилл. Ему было очень неловко так называть совершенно незнакомого человека. Он хотел задать ей тысячу вопросов, но знал, что сейчас не то время и не то место. — Мам, ты пойдешь с нами.

— Мы можем нести тебя, — добавил Кэл.

— Нет, я только задержу вас, — твердо ответила Сара. — Если быстро уйдете, у вас будет шанс продолжить сражение.

— Она права, — подтвердила Эллиот, подхватила Сарину винтовку и поясной комплект и протянула их Честеру. — Нам нужно уходить прямо сейчас.

— Нет, я не пойду без мамы, — продолжал настаивать Кэл, хватая слабую руку матери.

Слезы лились по лицу мальчика, пока он говорил с Сарой. Уилл отвел Эллиот в сторонку.

— Должен быть хоть какой-то выход, — пытался он убедить девушку. — Разве нельзя ее немного пронести с нами и где-то спрятать?

— Нет, — решительно ответила Эллиот. — Кроме того, лишние движения не пойдут ей на пользу. Она в любом случае умрет, Уилл.

Сара произнесла имя Уилла, и мальчик тотчас уселся подле нее, рядом с братом.

— Никогда не забывайте… — начала женщина. Судя по исказившемуся лицу, она говорила с огромным трудом, изо всех сил борясь с болью. — Я так горжусь вами…

Она не закончила предложения. Ее глаза закрылись, и тело обмякло. Сара потеряла сознание.

— Нам нужно идти, — сказала Эллиот. — Скоро здесь будут патрульные, очень скоро.

— Нет! — закричал Кэл. — Это ты в нее выстрелила. Мы не можем…

— Я не могу отменить того, что уже сделала, — ровно ответила девушка. — Но я все еще могу помочь вам. За вами выбор — позволить мне это или нет.

Кэл собирался снова возразить, но Эллиот уже пошла прочь, и Честер последовал за ней.

— Посмотри на нее, Кэл. Мы сделаем только хуже, если попробуем сдвинуть ее с места, — обернувшись, добавила Эллиот.

Несмотря на все возражения, и Кэл, и Уилл в глубине души знали, что девушка права. Они никак не смогут тащить Сару с собой. После слов Эллиот о том, что их матери будет лучше, если ее найдет какой- нибудь другой вероотступник и позаботится о ее ранах, мальчики медленно пошли прочь. Но они оба понимали, насколько это маловероятно. Девушка только попыталась хоть немного их утешить.

Когда они свернули, Уилл остановился и обернулся назад, чтобы последний раз взглянуть на Сару. Под непрекращающиеся скорбные завывания ветра мальчика пронзила пугающая мысль — она может умереть здесь, в полной темноте, и никого не будет рядом. Возможно, такова и его судьба: испустить последний вдох в каком-нибудь темном углу в полном одиночестве.

И хотя он был сильно измучен случившимся, однако чувствовал, что должен переживать более сильные эмоции, чем испытывает.

Ему следовало ощутить сильнейшую боль, зная, что мать истекает кровью в том туннеле. Но в душе была не боль, а непонятная горечь. Для Уилла она все-таки была лишь чуть ближе, чем простая незнакомка, подстреленная по ошибке.

— Уилл! — окликнула его Эллиот и потянула за руку.

— Я не понимаю. Что она делала здесь внизу? — заговорил мальчик. — И почему они дали ей