страшно обрадовалась, едва ли не стала обнимать меня. Оказывается, и она терпеть не может этим заниматься, а все женщины чуть ли не до умопомрачения только и говорят что о кулинарных рецептах. Хилари и Тони явно самые интеллигентные из всей компании.

Нас много расспрашивали о Болгарии. Все сознались, что, как только познакомились с нами, стали рыться в энциклопедиях, чтобы хоть что-то узнать о Болгарии. Никто из них никогда в жизни не встречался с болгарами и, хорошо это или плохо, решили, что все болгары такие же, как мы. Обменялись адресами, и мы пригласили их приехать в Болгарию.

К концу каждого дня я от усталости валилась с ног. Целый день приходится говорить на английском, а собеседники из разных штатов, молодые, часто употребляют жаргонные словечки и самое главное – говорят очень быстро.

Угощая обедом, Джуди торжественно объявила, что все восхищены нами. В глаза нам об этом никто не сказал, но, видимо, между собой яхтсмены говорили о нас, а Джуди высказала общее мнение. От неожиданности мы даже смутились, а я подумала: вот, если бы это была компания славян, да еще во время застолья, то я бы смогла предложить добрый тост. А как поступить в данной ситуации? Мы опустили глаза и сдержанно поблагодарили.

Да, чуть не забыла сказать. К обеду Джуди самолично испекла хлеб. На яхтах, кроме автоматического рулевого управления, есть баня, туалет, магнитофон с усилителем (почему они не выходят из строя из-за большой влажности, мне непонятно), газовая плита и духовка. И это в порядке вещей, потому что большинство яхтсменов путешествуют по нескольку лет, и, естественно, необходимо иметь некоторые удобства, которые хоть частично компенсировали бы отсутствие твердой земли под ногами. Так обстоят дела на яхте. А я с грустью думала о том, как мы вернемся на свою лодку, где заплесневелая одежда и мокрые спальные мешки, потому что с утра льет дождь и рубка снова протекает. О том, как я возвращусь к своему ящику с бутылкой керосина, плиткой, с двумя чашками и несколькими ложками – ко всему тому, что я называю громким именем «кухня». А ведь, когда мы уезжали из Болгарии, я по-настоящему гордилась ею.

Съемки делать невозможно – беспрерывно льет дождь. Поэтому решили покинуть остров. Еще с вечера попрощались со всеми и утром, несмотря на просьбу Джефа и Джуди, не стали их будить.

Дождь шел и в океане. Но когда он поливает тебя в заливе, а вокруг высятся крутые мрачные скалы, на душе совсем тоскливо. Снова дует ветер, и снова мы почувствовали себя в знакомой, привычной обстановке. И сразу начали строить планы пребывания на Таити, рассчитывать, когда доберемся туда, и т. д. А пока что нам предстоит встреча с коварным архипелагом Туамоту, с рифами, атоллами, возможно, с бурями, да мало ли с чем еще.

Сегодня 19 мая. В 7.30 утра мы покинули дождливый Фату-Хива.

Наши друзья еще спят. Вышел на палубу только Джон и пожелал нам счастливого плавания.

– Я приеду к вам в Болгарию!

Он уже седьмой из тех, кто, познакомившись с нами, захотел повидать Болгарию. Мы многое рассказали им из истории нашего древнего государства, о наших замечательных виноградниках, о прекрасном вине, о ласковом море и о золотых песках пляжей. Я буду очень рад, если смогу встретить их на Черном море и познакомить со своей родиной. Убежден, что Болгария им понравится.

Снова воюю с парусами, чтобы поймать пассат. Мы находимся с подветренной стороны острова, и это не позволяет идти по заданному курсу: пассат дует с 105° и не дает возможности выдерживать направление на Таити. Выжимаю все, на что способны наши паруса, однако идем курсом 285°, то есть на 40° отклоняемся от требуемого курса. Беру рифы на провисшем стакселе, и мне удается взять направление 275°. Отвоевал 10°. Для нас и это много. Надеюсь, что бог-пассат смилостивится над нами и повернет на восток. Впереди на 1200 миль протянулась цепь архипелага Туамоту. Опасностей сколько угодно. Три дня назад радио Папеэте сообщило о гибели двух катамаранов. Несколькими днями раньше разбилась яхта. Но ни для кого разбившиеся суда не служат предостережением, каждый надеется, что такая судьба минует его, хотя в устах яхтсменов «Туамоту» звучит как «злой рок».[32] Яхтсмены поражаются, как это мы решаемся выходить в океан с такими парусами. Уже сам по себе тот факт, что у нас простая спасательная лодка, да еще без киля, вызывает у всех огромное уважение. В ежедневных разговорах о плавании под парусами мы пользуемся непререкаемым авторитетом.

Весть о нас распространилась даже среди островитян. «Красная лодка» вызывает у них большой интерес. Этому помогают и частые сообщения об экспедиции «Планктон» по радио Папеэте. Газеты поступают сюда редко, а телевизионные передачи вообще не принимаются. Здесь единственная связь с миром – радио.

Для американских, английских и французских яхтсменов Болгария стала синонимом страны мореплавателей. Мы этим бесконечно довольны и обрушиваем на слушателей поток разных историй о нашем плавании – о Карибских островах, о Греческом архипелаге, о Кавказе, Стамбуле, Скандинавии, Испании, Мачу-Пикчу. Это одна из причин, почему на Маркизских островах у нас осталось много друзей.

Уже двадцать часов дует прекрасный ветер. Идем со скоростью 2,5 мили в час. Почти 60 миль в сутки. Течение попутное, и это прибавляет нам ежесуточно еще 12 миль. Расстояние от Фату-Хива до Таити по прямой линии составляет 900 миль. Для нас оно будет немного большим. Рассчитываем пройти его за 10–13 дней.

Вчера вечером наконец-то поймал на коротких волнах болгарскую радиостанцию: программу для Южной Америки. Жаль, что передача велась на испанском. Слышимость довольно хорошая. Я так увлекся, что забыл о лодке, и она, резко изменив курс, понеслась на юг. Я проворонил момент, когда лодка сделала поворот фордевинд. Довольно толстое бревно гика, к которому был пришнурован грот, сломалось словно соломинка. От резкого толчка Джу проснулась и с испуганной физиономией выскочила из рубки.

– Спокойно, Джу. На этот раз сломалась не мачта, ничего страшного.

Запасной брус для гика у нас был, но из-за слабой видимости мне удалось его поставить только к рассвету.

В Перу Трайчо Трайков посоветовал привязать весла и брусья индейским способом. Он убеждал меня, что нельзя закрепить их прочнее. Я ему поверил, и он смастерил нам такие узлы, что развязать их оказалось куда сложнее, чем разрешить Восточный вопрос. Я вынужден был просто срезать около 20 трайчовских узлов, чтобы освободить несчастный брус! С удовольствием вспоминаю о Трайчо и его семье. Более гостеприимных и сердечных людей трудно найти. Трайчо обладает самыми лучшими чертами болгарского национального характера. Я сразу полюбил этого человека. Прошло уже два месяца, а я продолжаю вспоминать и Трайчо, и его жену Марию. Она, словно волшебница, сокращает расстояния: достаточно вдохнуть идущий из кухни аромат национальных блюд, и ты уже не в Перу, а в Болгарии.

Несмотря на спешку, на множество неотложных дел, которые мы переделали в Лиме, эта столица запомнилась мне, и прежде всего неиссякаемой добротой всех, кто нас окружал. Нам выпало счастье, что мы встретили в Лиме такого внимательного и энергичного человека, как посол Младен Николов.

Я готова отказаться от экспедиции из-за ночных вахт. Никто из тех, с кем нам довелось встретиться, понятия не имеет, что значит через каждые три часа просыпаться, вставать, одеваться и совершенно очумелым садиться за румпель. Все яхты имеют автоматическое управление.

Вечером луна снова ввела меня в заблуждение. Это случается со мной уже в третий или четвертый раз. Когда луна на горизонте и через нее проплывают облака, она выглядит большим кораблем. Несколько минут я диву давалась, что это за судно, на котором сияют светом иллюминаторы и нет ни одного топового огня.

Ясно, что и Дончо засыпает на вахте, потому что паруса вдруг перекинуло на другой галс, а гик сломался. Я очень испугалась. Наверное, вид у меня был ужасный, когда я вылетела из рубки, так как Дончо поспешил успокоить, сказав, что сломалась вовсе не мачта.