«грибков» заключается в производных индола, которые связывают в мозгу рецепторы серотонина.) Выбравшись на полянку, она начала быстро откусывать то от правой, то от левой руки. Колбасить бедного ребенка стало совсем не по-детски. Алиса стала то уменьшаться, то увеличиваться, как будто попало в сильное тяготение на релятивистской скорости. Наконец она приняла свой нормальный размер. Но из-за проклятых релятивистских эффектов кое-что из ее первичных половых признаков увеличилось непропорционально. Поначалу это немного смущало. Потом она прикинула, что в этом положении тоже есть свои плюсы. И она снова впала в шизу, то есть начала беседовать сама с собой.

— Я умненькая девочка, а еще я лапочка. Так сказала мамочка, так считает папочка. Вот на моем месте другая «лапочка» давно бы потеряла голову. А я еще ничего. Короче, первая часть плана выполнена. Ширнулась так себе, но глюки забавные. Теперь остается вторая часть: нужно найти вход в тот чудесный садик. Или солдатский сортир? По Фрейду, стена, дверь, садик — это как бы моя смерть. Садик — это хорошо. Рай как бы. А вот сортир после смерти — как понимать?

Тем временем Алиса вышла на полянку, где стоял маленький домик — высотой примерно с ее рост. Крыша домика светилась!

— Тук-тук, кто в теремочке живет. Тук-тук, кто в светящемся живет, — сказала Алиса. — Кто бы там не бухтил, в таком виде я показаться им не могу. Они же от страха в дерьме утонут!

И хитрая Алиска-лиска съела кусочек пейота из той руки. И ела, пока ее не стошнило, бедную. Зато ростом она стала с кошку.

Вдруг из леса выбежал сержант и начал барабанить в дверь. (Алиса догадалась, что это сержант, потому что на нем была форма: весь в черной резиновой шкуре, а на морде два больших круглых глаза. «Еще тот карась», — подумала девочка). Дверь отворилась, и из дома вышел Часовой в той же форме, с теми же круглыми глазами и длинной палкой с поперечиной на конце, похожей на швабру. Алиса про себя назвала его «Головастик». Карась достал из планшетки огромный пакет и вручил его Головастику.

— Звездючке, — нараспев произнес он. — От Нач. Штаба. Приглашение на покер.

Головастик повторил все слово в слово, как положено по Уставу. Только не в том порядке:

— От генерала армии. Звездючке. Приглашение на пару палок.

После этого Головастик провел «шваброй» вдоль тела Карася. «Швабра» громко затрещала и тот недовольно пробурчал:

— Ну, ты, карась жирный, где дозу подхватил?

Карась ничего не ответил и задом быстро-быстро убрался из поля зрения. Алиса не врубилась ни на грамм, но ей почему-то стало смешно. Последний раз она так смеялась после дозы закиси азота. Помниться, на спор вдохнула из баллона стритрейсера. Пять минут смеха и три часа здорового сна. Вволю насмеявшись, она выглянула из-за куста. Карася уже не было, а Головастик сидел на крыльце и поливал себя из банки какой-то зеленоватой жидкостью. Алиса подошла к двери и робко постучалась.

— Ты, идиотка… — сказал Головастик. — Во-первых, почему не в форме? Где твой костюм ОЗК?  Во-вторых: мы с тобой оба в зоне. Чего ломиться, Сталкеры тебя все равно не услышат.

Действительно, из дому доносился невероятный шум: кто-то без остановки ревел, чихал, и постоянно слышались взрывы и треск выстрелов, как будто внутри шла небольшая война.

— А как же мне попасть внутрь? — спросила Алиса.

— А оно тебе надо? Вот тут, снаружи, 30 рентген в час. Без защитного костюма два-три часа, и ты уже не мальчик. Или не девочка. А внутри, между прочим, как в эпицентре свежеатомного взрыва. На два порядка больше. «Как такое может быть?», — спросите вы меня. А не знаю. Зона.

Все это время он активно пил раствор из банки. «Дезактивационный раствор» — прочитала Алиса надпись на посудине. «Хотя, может быть, он не виноват, — подумала она, — сколько он тут, в зоне бешеной радиации?»

— Так как же мне попасть в дом? — повторила она громче.

— Возможно, жить мне осталось сутки, — продолжил Головастик, — и то, если принесут препаратов йода…

В этом момент дверь дома отворилась и в голову Головастику полетела граната от базуки; но ему повезло — ракета прошила только мозги, которых у него явно не было.

— …все время один день, все время один день — продолжал Головастик как ни в чем ни бывало, — а может быть…

— Как мне попасть в дом? — повторила Алиса уже совсем громко.

— Я же повторяю тебе, бестолочь, тут зона. Зона RU. Опасно для жизни. Черт-те-знает что твориться. Как ты думаешь, почему у меня такая большая голова? А? Вон мои братья вообще с двумя головами родились. И вообще, зачем тебе понадобились Сталкеры?

Алиса не любила, чтобы всякая живность так с ней разговаривала. «Ужас прямо, как эти тупые охранники любят пререкаться, — подумала она. — В Уставе же ясно написано: очередь в лоб, потом два предупредительных выстрела, потом «Стой, стрелять буду!», «Стой, кто идет?». Или все наоборот?» И она решительно вошла в дверь.

Дверь вела прямо на кухню. Дым стоял коромыслом: посередине на офисном стуле c сидела Звездючка, опоясанная пулеметными лентами, с двумя мини-«Стэнами» по бокам. Она, очевидно, имела военное звание, но непонятно, какое, т.к. те места на теле, которые не заняты оружием, заняты звездами. При этом она ухитрялась еще и качать младенца. Какой-то Нео неопределенного возраста чистил автоматический гранатомет.

«И-и-и-чхи! Тут у вас — апчхи! — слишком много пороха, — с трудом подумала Алиса. — Они что идиоты, что ли, тут же пристреливают оружие?» Железа в самом деле слишком много. Везде в беспорядке валялось огнестрельное оружие производства разных стран. Звездючка чихала поминутно, а младенец вообще делал перерывы только на то, чтобы нагадить. Во всей кухне не чихали только двое: сам Нео, как виртуальный субъект. И большущий Кот — он не имел рта.

— Эта, да-а, — начала Алиса нерешительно (ей, конечно, сразу захотелось быстренько-быстренько слинять от этого гнезда террористов, но было бы невежливо сразу начинать такой базар), — почему ваш кот улыбается?

— Это Чернобыльский Кот, — отрезала Звездючка. — Гаденыш, вчера завалил целый подъезд. 25 жильцов как корова языком слизала. Там всего-то убрать надо было депутата, а этой твари лень его выслеживать. Теперь еще и улыбается, скотина!

— 25 человек — разве это много? — Пожала плечами Алиса. — Вот я видела операцию, где террористы ни одного не убили. Зато при освобождении свои потравили половину заложников. Круто?

— Да ты я смотрю, вообще в терроризме не разбираешься, — категорически заявила Звездючка, — точно!

Категоричность командирши начала действовать Алисе на нервы. Она уже хотела смазать этой дуре пару раз по роже, но, еще раз осмотрев ее арсенал, решила повременить. Пока она искала новую тему для беседы, Нео снял со стены танковый пулемет Калашникова, заправил ленту, передернул затвор и начал деловито поливать свинцом всех находящихся в помещении. Но Звезючке все до фени: она обитала других мирах. А ребенок вопил, как пароход в тумане, так что непонятно было, зашибли его наконец-то или нет. Алисе это нравилось все меньше. Ей, конечно, пофиг сумасшедшие бойцы джихада. Но жизнь у нее одна.

— Кончайте разборку в натуре, — закричала она, прикрываясь столом.

— Забей, — проворчала Звездючка, — это мы, Сталкеры, так тренируемся. В зоне, знаешь, сначала две гранаты, потом очередь, прежде чем самой вступить.

— Вступить куда?