вспомнила, что я ее забрал и выразительно посмотрела на меня. Я демонстративно уткнулся в окно — как флиртовать, так с Кочкурой, а ручку — так у меня?
— Интервью? Ты знаешь, я сегодня его не мыл. Но можешь прикоснуться к национальному герою.
— Чего? — Маруся была девственно чиста, так что Кочкура старался зря — она просто не понимала его намеки
— Так этот герой, то есть неизвестный солдат перед тобой. Сегодня уже со второй женщиной до города еду.
— А я не женщина еще. — Маруся покраснела.
— Так еще и не город!
Газик сильно тряхнуло на ухабе и девушка свалилась на заботливо подставленные колени товарища. Я же предавался мрачным раздумьям.
Глава третья
Предпоследняя
— А корова-то и спрашивает: где, мол, у вас электростанция. Вот и смекаю: наши-то коровы знают, где у нас электростанция.
Двое в штатском ждали нас прямо у КПП 113-й площадки. Этот пункт было по-своему примечателен: прямо посреди степи вагончик, перед ним — часовой. Никто на нашей памяти никогда не ходил через КПП — зачем? Налево-направо никаких заборов, только голые столбы из-под колючей проволоки. Тем не менее, наши сопровождающие поперлись прямо на часового. Естественно, тот обиделся за нарушенный покой:
— Стой! Запретная зона!
Хмурый выругался:
— Ты, козел, я полковник внутренней службы, вот мое удостоверение.
— Ничего не знаю. Есть приказ никого без пропуска не пускать.
Хмурый выругался еще раз.
Из КПП раздался голос:
— Эй, бабай, долго ты с ним будешь спорить? Стреляй в этого идиота, как положено по уставу и пошли, перекинемся в буру.
Часовой изящным движением дослал патрон в ствол. Вся наша процессия резко сдала назад. К счастью, из караульной вышел заспанный прапорщик:
— Иванов, какая машина прибыла?
— З елена я.
— У нас тут все зеленые, номер какой?
— А номер белый…
— Ты, что, умного из себя корчишь, хочешь меня перещеголять? — прапорщик посмотрел на номер машины, что-то сверил в записях и наконец поднял глаза на нас:
— А, внутренняя служба. Пропустить.
Проходя мимо, Хмурый сказал прапорщику:
— Ну и служба у вас поставлена! Ваш попка мог нас пристрелить!
— Да, этот что сказал, то сделает, — твердо ответил прапорщик.
— Кстати, почему у него фамилия Иванов?
— А вы сами у него спросите.
Хмурый глянул на часового:
— Ты кто по национальности?
— Караульный внутренней службы рядовой узбек!
— А почему Иванов?
— Так в уставе записано.
Хмурый повернулся к прапорщику:
— Он же и вас ненароком может прикончить.
— Вряд ли. У него патроны учебные.
— Это же нарушение.
— Зато безопасно. Раньше, знаете, что ни ночь — так пара трупов. Все офицеров норовят кокнуть, знаете ли. Или местных подманивают и дырявят. Что угодно сделают ради отпуска. Неделю назад тут тоже двое проходили. Этот «Иванов» кричит: «Стой, кто идет?» И стреляет два раза. Одного — наповал, другого — ранил. Подходит к раненому и говорит: «Хорошо, что остановились. В другой раз в воздух стрелять не буду!»
Через десяток метров мы остановились перед оградой. Похолодев, я понял, что наша остановка — кладбище. На Байконуре никого не хоронят — останки отсылают по месту, так сказать проживания тела. Очень пикантно смотрелось в этой связи плакат на ограде, оставшийся с прошлых выборов: «Все на выборы! Встань и проголосуй!»
Кочкура тихо сказал:
— Остановка — кладбище. Конечная. Всего вам доброго…
Заметив наше замешательство, Хмурый подал голос:
— Успокойтесь. Это просто маскировка. Западные шпионы очень суеверны, никогда разорять могилы не будут, — он поднял крайнюю могильную плиту и приказал: — За мной!
Действительно, под плитой начинался просторный и освещенный коридор. Спустившись, мы пошли вперед.
— Слушай, Палек, эти говорят, что здесь шпионов нет. А как же Джон? — спросил меня Кочкура.
— Да правильно они говорят.
— Чего?
— Ну, становятся пофигистами. А они, там, в резентурах, думают, что их здесь ловят и шлют новых. Я думаю, у нас каждый второй — шпион. За себя я уверен. А ты, Кочкура, случаем, не из Техаса?
— Скажешь тоже. Я с Сибири.
— Джон тоже с Сибири. По легенде даже со мной в университете учился. Да хрена с два — с таким акцентом его же на первом экзамене по английскому завалили бы. Мне твои способности не дают покоя.
— Хочешь жить хорошо — умей вертеться.
— Посмотрим, помогут ли твои способности выкрутиться на этот раз.
— Да. Куда нас ведут, кстати? Эй, товарищи офицеры, а куда мы идем?
Офицеры остановились. Улыбчивый неторопливо закурил и сказал:
— Что вы знаете о минус тринадцатом этаже?
— То, что его не существует.
— Неверно. На –13-м этаже находится резервный законсервированный источник питания старта — атомный реактор.
— Вот это да! — Кочкура присвистнул. — И ведь ни на одном плане его нет.
— Естественно. Даже строители не знали, что он был под фундаментом. Для этого со стороны рылся специальный туннель. Ты же, когда лез в третий резервный блок второго реактора на Красноярске-13, тоже не знал, что это именно то место, где делают ружейный плутоний.
