– Я хочу нанять оценщика. Профиль – космические корабли малого тоннажа, гибридные конструкции, эксклюзив.

Пауза. Девушка посылает запрос.

– Сожалею, но свободных специалистов по данному профилю нет. Звоните позже.

– Когда?

– Один из оценщиков освобождается через двенадцать часов…

– Меня это не устраивает. Плачу по тройному тарифу.

Он не включал изображения, но чувствовал, что девушка колеблется. Возможно, подрубается к спецканалам начальства.

Наконец телефон ожил.

– У нас есть незадействованный оценщик в соседней системе. Вы согласны оплатить его прыжок сюда?

– Разумеется.

– Он прибудет через шесть стандартных часов. И с этого момента поступит в ваше полное распоряжение. Оплата поминутная. Вложите кредитную карту в ридер, чтобы перевести задаток в размере…

Шану воткнул карточку в щель ридера, встроенного в дверцу.

– Счет номер…

Деньги он перебросил за пару секунд. Достаточно солидная сумма, впрочем – по меркам Трубы.

– Спасибо.

Голос приемной потеплел.

– Я хочу поговорить с оценщиком. Предварительные инструкции.

– Через Мегасеть. Вам придется подождать.

В наушнике заиграла смутно знакомая мелодия.

Гайдн.

Мимо промчался частный флаер – сплюснутый с двух сторон эллипсоид черного цвета. За ним еще один – красный.

– Оценщик Гворн слушает.

– Здравствуйте, оценщик, – приветствовал Шану. – Меня зовут Николас Войскунски, можно просто Николас. Сейчас я не стану обсуждать предмет торга. Мы встретимся вечером, как только вы прилетите на Джонс. «Травинцаль», номер шестьсот восемь. Это в южной части веретена…

– Я знаю, где это, – перебил оценщик. – Не забудьте предупредить портье. Еще что-нибудь?

– Нет. До встречи.

Шану отключился.

Похоже, Гворн пытается произвести впечатление крутого спеца, которому насрать на деньги. Этакий повидавший жизнь скептик лет пятидесяти, не привыкший зря терять время…

К югу Труба сужается. Не то чтобы сильно, но деловые корпуса на небе проступили четче. А прямо по курсу уже просматривался круг горизонта – сомкнутые стены металлической скорлупы.

Флаер пошел на посадку. Странное ощущение – ты направляешься к вздыбленной вертикальной плоскости, расчерченной улицами и каналами, как вдруг она превращается в обычную земную поверхность, лоскутный городок с домами, дорогами, фонарями, тротуарами, движущимися машинами, людьми, чужими…

Шану хмыкнул.

«Земная» поверхность.

Само понятие отодвинулось в историю. Страшную историю выздоравливающего человечества. Десятилетним мальчишкой, еще на Страте, Шану изучал обязательный курс под названием «Исторические сведения о Земле и первых колониях». Там упоминались техногенные катастрофы вроде Чернобыля, Хиросимы и Флориды, надолго изменившие миропонимание тогдашнего населения планеты. В памяти Шану отложились эпитеты «незаживающая рана», «боль», «тяжелые последствия»… Вряд ли все это сопоставимо с тем, что случилось позже.

Такси опустилось на крышу «Травинцаля», выбрав свободный пятачок между белым коптером и двухэтажным пассажирским аэробусом с эмблемой касты Экскурсоводов.

Шану достал карточку из ридера, и дверца скользнула влево.

Он шагнул в зону единичной гравитации. Внимание привлекла парящая в вышине крылатая фигура – мутант, из тех, что каста Техов использует для починки солнца, луны и звезд.

Едва закрыв за собой дверь номера, Шану подключился к Мегасети. За сотни лет ее существования он научился многому, в том числе и проникновению за барьеры. Владения Транспортной Службы в виртуальности выглядели как заброшенная хибара на неосвоенной планете-равнине с табличкой на дубовой двери: «Только для служебного пользования». Протянув руку, аватар Шану сорвал табличку и бросил в траву. Дверь рассыпалась серым пеплом. На самом деле полчища программных тварей за доли секунды сломали пароль, отбили атаку фагоцитов и принялись пожирать дублирующие блоки. Операторы воспринимали происходящее как незначительный системный сбой… Похоже, ребята с Трубы отстают в развитии.