особой важности. Порой миссия агента настолько засекречена, что он сам не ведает о ней. Даже не догадывается о связи с Мегионом. Программа раскручивается в определенный момент и…

Мелиссе повезло.

Она помнила все.

Кроме задания.

– Отра – часть Федерации, – продолжала девочка. – Окраинный мир. Выжженная пустыня, пристанище одичавших потомков первых колонистов. Астерехон – единственный город на планете. Расположен к северу отсюда.

– Дыра, – подытожила Мелисса.

– Не совсем. Именно здесь начнется восстание против Ла-Харта, впоследствии оно перерастет в затяжную войну и расколет державу. Образуется сильное, независимое государство, просуществовавшее около пятисот лет. Затем оно падет.

– Конечно, – Мелисса усмехнулась. – Федерация в этом срезе развалится нескоро.

Внедренные в подсознание исторические факты всплывали по мере надобности. Ла-Харт, Город- Система, резиденция Совета Федерации, Погибшая Земля. Безусловный и самый долгосрочный триумф чартора.

– Я должна отправиться в Астерехон?

– Да. Твое задание делится на несколько этапов. Завершив очередную миссию, ты получаешь инструкции относительно следующей.

– Каков первый этап? – Мелисса расстегнула рюкзак. Там нашлись документы – идентификационная карта, необычная штуковина, похожая на кристалл, и двуствольный матово-черный пистолет размером с ладонь.

– Внедрение в город, – ответила девочка – Знакомство с местной историей и культурой. Твоя «легенда» и прочая необходимая информация содержатся на оптокристалле.

Значит, странная штуковина – накопитель данных.

– Что-нибудь еще? – Мелисса забросила рюкзак на плечо.

Девочка-станция посерьезнела.

– Ты должна справиться за двадцать четыре стандартных часа. Это важно, Мелисса. Не забывай, мы находимся в изначальной вселенной, реальности, где возник Мегион. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Мелисса кивнула.

Любая ошибка непростительна. Событийный поток пластичен, но узловые моменты всегда остаются таковыми. Будущее обладает определенным иммунитетом, но и под ним, будущим, есть фундамент. Который можно расшатать и обрушить.

– Возле станции ты найдешь флаер, – сказала девочка. – Он доставит тебя в город.

Дождь снаружи усилился.

Запах сырости.

– Я свободна?

– Тебя никто не держит, – девочка захихикала. – Я всего лишь ребенок, маленький послушный ребенок.

Мелисса закрыла глаза.

Спеши. Скоро ты воспользуешься своими способностями – это будет интересно.

Она почувствовала, как дождь касается кожи, забирается в волосы, стекает за шиворот. Биоценоз жил своей жизнью, выдранной из прошлого мертвой и пока не воскресшей планеты.

Мелисса направилась к флаеру.

Обтекаемой формы машина зависла неподалеку, в десятке сантиметров над покрытой мхом поляной. Капли барабанили по пластиковому корпусу и прозрачному куполу, где превращались в тонкие водяные дорожки. Мелисса вспомнила, что хроностанции обычно окружают себя полем, нейтрализующим всякую технику в радиусе до десяти километров.

Поле выключено. Сейчас нам ничто не угрожает.

Мелисса приложила палец к папиллярному замку, и в боковой части кабины образовалось отверстие.

Шану сидел в салоне такси, внизу проносились ландшафты Трубы. Вогнутый мир со своими реками, озерами, лесами и парками, дачными поселками, вмонтированными в схему мегаполиса. С облаками, дождевыми тучами и солнцем. Сквозь прозрачную крышу можно было наблюдать за пестрой стайкой дельтапланеристов, ловцов восходящих потоков. И уж совсем далеко, за белесой дымкой – контуры административных и деловых секторов, представляющих сейчас «крышу».

Машина летела к югу, вдоль условной оси хабитата. Туда, где в гостинице «Травинцаль» на имя Николаса Войскунски был забронирован одноместный номер. В режиме автопилота.

Шану связался с головным офисом касты оценщиков. Приятный женский голос шепнул в ухо:

– Приемная.